Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

В Крыму находится самая длинная в мире троллейбусная линия протяженностью 95 километров. Маршрут связывает столицу Автономной Республики Крым, Симферополь, с неофициальной курортной столицей — Ялтой.

На правах рекламы:

militera.lib.ru

Главная страница » Библиотека » С.В. Волков. «Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма»

И. Плахов1. «Донской Офицерский полк в Крыму»2

Последний этап

Переговоры о мире с большевиками прерваны. Разложение в войсках началось, хотя эксцессов и не было. Фронт агонизировал. Положение тревожное. Кубанцы оставляли позиции и наводняли Адлер.

Утром 19 апреля 1920 года я посетил в Адлере кубанского атамана генерал-майора Букретова, он готовился к отплытию на пароходе в Батум с кубанскими юнкерами. Из штаба Донского корпуса получено сообщение, что завтра, 20 апреля, ожидаются транспорты для погрузки частей в Крым. Сообщение было неуверенное, а потому, на всякий случай, приходилось готовиться к худшему и искать выхода: или уходить в горы, или пробиваться в Турцию.

Утром 20-го, в 8 часов я отдал распоряжение 28-му, 29-му и 30-му конным полкам строиться и выступать на погрузку в хутор Веселый. Штаб бригады около 11 часов прибыл к месту погрузки. На рейде стояло несколько английских военных кораблей. Погрузка на военные суда уже началась. Большая часть казаков 29-го и 30-го конных полков и около половины 28-го полка погрузились на английские суда, а часть ушли в Грузию, не желая бросать лошадей. К вечеру погрузка закончилась, англичане забрали на суда всех пожелавших грузиться в Крым, и да другой день английские броненосцы «Кородок» и «Мальборо» доставили нас в Феодосию.

Здесь командир корпуса произвел смотр частям 4-го конного корпуса3, прибывшим в Крым. В Феодосии в последний раз в одном из лучших ресторанов города собрались на прощальном банкете все прибывшие в Крым господа офицеры Усть-Медведицкой конной бригады. Дня через два все донские части были из Феодосии погружены на русские пароходы «Вампуа» и другие и отправлены в Ак-Мечеть. Штаб 14-й бригады4 расположился в деревне Тарпанчи. Согласно приказу по Донскому Войску, все части Донской армии переформировывались и сводились в Донской корпус в три дивизии (2 конных и 1 пешая).

21 мая Усть-Медведицкая конная бригада закончила свое существование. Казаки были отправлены в Саки, где происходило формирование Донских дивизий. Офицеры большей частью были зачислены в Донской офицерский резерв. Я не получил нового назначения и был причислен к офицерскому резерву. Вскоре я был приглашен донским атаманом генералом Богаевским по делам службы в его канцелярию, где атаман сообщил, что Главнокомандующий, генерал Врангель, запросил его, почему я не получил назначения, а потому не желаю ли я получить соответствующее назначение в Донском корпусе?

Я ответил, что устал, а потому предпочел бы отдохнуть некоторое время, а кроме того, я не считаю для себя возможным быть причиною отстранения кого-либо из лиц, уже получивших назначения, как мне известно, на те командные должности, на которые я мог бы претендовать.

Через несколько дней, получив двухмесячный заграничный отпуск, я уехал в Константинополь, надеясь там получить визу в Польшу, где у меня было недвижимое имущество, но визы не получил и возвратился в Крым. Положение в Крыму было нетвердым. Чувствовалась разруха. Я побывал в Севастополе, в штабе Главнокомандующего, там настроение было непонятно оптимистическое. Один из генералов Ставки мне сказал, что теперь у нас положение очень твердое. Перекоп обращен в настоящий Верден. По имеющимся же у меня, хотя и не проверенным, данным, на Перекопе укреплений почти не было.

Я послал на Перекоп сотника Щелконогова проверить этот «Верден». Возвратившийся офицер мне доложил, что по обе стороны шоссе, ведущего к Перекопу, построены проволочные заграждения в несколько рядов, приблизительно на полверсты в каждую сторону, а дальше протянут лишь один ряд проволоки, причем колья частью вывернуты и валяются на земле. Окопы запущены, обвалившиеся, мелкие и по своей конструкции самые примитивные и, как он выразился, «вроде тех, какие конница строила в Полесье». Лично я на Перекопе не был и потому ничего не могу добавить.

Что же касается тыла, то и здесь было далеко не благополучно. Коснусь лишь положения офицеров Донского офицерского резерва, расположенного в Евпатории. Материально офицер был обеспечен настолько плохо, что были случаи самоубийства на почве голода. Особенно тяжело было положение рядового офицерства. Офицеры были раздеты, многие без сапог. Денег почти не получали, что заставляло офицера продавать последние вещи, толкаясь на базаре среди всякого сброда. Я, например, видел в карауле на посту офицера с винтовкой, в опорках и почти в одном белье (капитан Добронравов). После повторного случая самоубийства приезжал начальник штаба Войска Донского генерал Алексеев5. Офицерам выдали аванс по семи тысяч рублей, но затем удержали из жалованья. Чему равнялся этот аванс, можно судить по тому, что приблизительно около этого времени газета стоила 500 рублей, а обед в плохой кухмистерской — около 5000 рублей, пятикопеечный шоколад — 700 рублей. Дабы не умереть с голоду, офицеры принуждены были образовывать артели грузчиков и работать на пристани, конкурируя с портовыми рабочими. В последнее время у офицеров были отняты денщики, и зачастую приходилось видеть офицера на базаре с камсой в руках или стоящего в очередях за хлебом у булочных и т. п. Все это, конечно, отражалось на моральном состоянии офицера.

Ниже я привожу письмо одного офицера, отправлявшегося с партизанским отрядом полковника Назарова6. Отряд имел задачу прорваться на Дон и поднять там восстание. Этому начальнику партизанского отряда, к слову сказать, никто не верил, но бежали из резерва куда угодно, лишь бы уйти и вырваться из этого унижающего чувство офицерского достоинства состояния в резерве.

Ближайшему начальству, по-видимому, трудно было разобраться в душевном состоянии офицера, поставленного волею судеб в исключительно трудные, небывалые и неслыханные условия. Не понимали офицеров, а если не понимали, то и не могли ничего сделать. Неужели 500—600 офицеров были непосильным бременем для Войска и ничего нельзя было сделать? А нужно было так мало — накормить и одеть. Как иллюстрацию к вышесказанному привожу полученное мною письмо от подъесаула Козловцева:

«Ваше Превосходительство! Убывая из резерва в партизанский отряд полковника Назарова, я считаю своей непременной обязанностью доложить Вам о своей искренней благодарности, которую я испытываю при воспоминании о своей службе за время гражданской войны, сперва во вверенных Вам освободительных войсках Усть-Медведицкого округа, а затем в Усть-Медведицкой дивизии и в 14-й бригаде. Я все-таки питаю надежду, что в недалеком будущем вновь буду находиться в рядах войск под Вашим командованием.
Мы — офицеры резерва — поставлены в такое безвыходное положение хозяйственной канцелярией резерва, что нас нисколько не удивляют бывшие случаи самоубийства офицеров на почве голода. Мы бежим из резерва. Нас удивляет и поражает, что хозяйственная канцелярия не может справиться по довольствию, ведь только одного батальона, по «Численности офицеров. Приезд генерала Алексеева ничуть не подвинул дела вперед. Канцелярия спешно выдала нам по 7 тысяч рублей, а теперь при выдаче жалованья за май месяц она вычитает их, и мы остаемся у разбитого корыта. Бывая в карауле в тюрьме, мы наблюдали, что арестантов кормят гораздо лучше, чем питается наш офицер резерва. Невольно напрашивается мысль, что состояние в резерве хуже каторги. Но за что? И оказывается, что мы отбываем это наказание лишь по вине хозяйственных чинов резерва, которые не могут двинуть вперед хозяйственный аппарат по какой-то причине. Мы бежим из резерва в боевую часть, зная наперед, что там лучше должно быть... там не придется думать с утра до вечера о питании; эта мысль о желудочных интересах так принижает нас. У нас, офицеров, живет мысль, что недалеко то время, когда мы под Вашим руководством снова пойдем по родным местам и страшное время сидения в Евпатории, страшное по вине каких-то чиновников, неуязвимых никем и ничем, нам приходится так думать, это время забудется нами, как один из неприятных эпизодов жизни. Наш отдых только на фронте, в тылу же только трепание нервов!
Покорный слуга Вашего Превосходительства

Подъесаул Козловцев».

Эвакуация

Наступила осень. С фронта получались тревожные сведения. В конце октября сводки говорят о прорыве большевиками 1-й линии перекопских укреплений и о том, что наши части заняли для обороны вторую укрепленную линию. Было ясно, что теперь в Крыму не удержаться. Все готовились к эвакуации, но громко говорить об этом не решались. 28 октября начальник офицерского резерва генерал Корнеев мне сказал, что ввиду тревожных дней он считает необходимым установить особое дежурство господ генералов офицерского резерва и на сегодня дежурным генералом назначает меня.

По должности проверяя особые караулы и дежурные части, я около 12 часов ночи, вместе с полковником Красовским7, зашел на телеграфную станцию. Дежурный телеграфист сообщил мне, что только что генерал Апостолов8, председатель Донского правительства, разговаривал по прямому проводу с донским атаманом. Я взял ленту и предложил чиновнику прочитать. Атаман из Севастополя говорит Апостолову; «Завтра утром, в лучшем для вас случае, вечером, в Евпатории будут разъезды красных. Предупреди наших и членов Круга, чтобы поторопились грузиться. Чем меньшее число покинет Крым, тем лучше, так как за границей всем грозит голод и лишения».

Это было для нас ново; правда, это чувствовалось, но никто об этом не говорил. Тыловые учреждения, Круг и т. п. готовились к эвакуации, но о Донском офицерском резерве забыли или, вернее, решили забыть. Все офицеры находились по своим квартирам, разбросанные по окраинам города, в полном неведении об обстановке. При выходе из телеграфной станции я встретил казаков, нагруженных кроватями и матрасами.

— Куда и зачем?

— На пароход грузиться.

— Чьи вещи?

— Донского интенданта.

— Где он?

— Еще с вечера на пароходе.

Разговор атамана с генералом Апостоловым и встреча с казаками, тащившими на погрузку вещи, заставили меня принять некоторые меры. Я пошел на пристань. На рейде стояло несколько пароходов. У самой пристани находился небольшой пароход «Елпидифор». Под покровом ночи тыловые учреждения и члены Круга без шума спешно грузились на пароход. Впечатление получалось, что все как будто делалось крадучись, тайком, как бы готовясь к бегству. Я отправился с докладом к начальнику резерва генералу Корнееву. Он был совершенно не в курсе дела — как о положении на фронте, так и о начавшейся погрузке. Переданная ему мною беседа атамана Богаевского по прямому проводу с генералом Апостоловым была для него откровением. Я настоял, чтобы сейчас же было отдано распоряжение и немедленно разослано с нарочными: «Всем господам офицерам резерва завтра, 29.X, к 7 часам утра явиться к штабу резерва и быть готовыми к погрузке».

Приказание получилось вовремя, и к 8 часам утра две офицерские сотни, под командой полковника Короченцева9, были построены у пристани. Погрузка была уже в полном разгаре. Пароходы были распределены между разными учреждениями, но для офицерского резерва места не оказалось. Кадеты Донского корпуса10 были погружены на парусное судно. На некоторых судах не было угля, надо было погрузить с пристани, но рабочих не было.

Я отправился в управление начальника гарнизона генерала Ларионова. Начальника гарнизона в канцелярии не было, распоряжался начальник штаба. На мой вопрос, какой пароход назначен для Донского офицерского резерва, начальник штаба ответил, что для офицерского резерва пока нет парохода, но что еще ожидаются суда. По тону ответа видно было, что он сам не верит и не надеется на прибытие новых пароходов, да и стоявшие на рейде суда, не имея достаточного количества угля, не могли сделать рейса до Константинополя.

Начальник штаба спросил меня, как обстоит дело с погрузкой угля (за отсутствием рабочих-грузчиков уголь могли погрузить лишь офицеры резерва). Я ему ответил, что погрузка начнется после того, как будет назначен пароход для офицеров резерва. Начальник штаба загорячился; тогда я ему категорически заявил, что ручаюсь, что ни один пароход не уйдет из Евпатории до тех пор, пока не будет назначен пароход для офицеров резерва. Он побежал с докладом к начальнику гарнизона и, возвратившись минут через десять, заявил, что для офицерского резерва назначается пароход «Полония», и просил скорее приступить к погрузке угля.

Я отправился на пристань. На окраинах города шла стрельба. Местные большевики напали на интендантские подводы, но после нескольких выстрелов охраны разбежались. На улицах делались попытки к демонстрациям с красными флагами. Я передал распоряжение начальника гарнизона о погрузке полковнику Короченцеву и выслал офицерские заставы и караулы в ближайшие к пристани улицы, дабы предупредить выступления местных коммунистов. Дружными усилиями офицеров часа через два уголь был погружен. На пристани были выставлены пулеметы, и началась планомерная погрузка.

В 15 часов погрузка закончилась, а в 16 часов 29 октября суда, покинув Евпаторию, отошли в Севастополь. Пароходы были переполнены. На «Полонии» палуба, трюмы, все проходы были заняты семьями офицеров резерва. 30 октября в 3 часа утра «Полония» прибыла на Севастопольский рейд, а в 12 часов мы тронулись в направлении на Константинополь. 1 ноября мы вошли в Босфор.

Примечания

1. Голубинцев Александр Васильевич, р. 28 февраля 1882 г. Из казаков ст. Новочеркасской Области Войска Донского. Новочеркасская гимназия, Новочеркасское военное училище (1901) (офицером с 1902 г.). Войсковой старшина, командир 3-го Донского казачьего полка. В Донской армии. Руководитель подпольной организации в ст. Усть-Хоперской и восстания казаков Хоперского и Верхне-Донского округов, командующий «Освободительными войсками Вольных хуторов и станиц Усть-Медведицкого округа», с 5 июля командир 4-го конного отряда, на 29 августа 1918 г. командир отряда войск Усть-Медведицкого района, затем в распоряжении командующего конной группой генерала К. Мамонтова, с ноября 1918 г. полковник, с 6 марта 1919 г. начальник 5-й конной дивизии, с 9 июня начальник повстанческой Усть-Медведицкой конной дивизии, с августа 1919 г. командир 14-й Донской отдельной конной бригады, с 30 ноября 1919 г. генерал-майор, 15—25 декабря 1919 г. командующий конной группой своего имени и затем снова 14-й бригады (затем 4-й Донской конной дивизии). В Русской Армии с весны 1920 г. в Донском офицерском резерве до эвакуации Крыма. Орд. Станислава 1-й ст. 24 июня 1920 г. В эмиграции в Болгарии (1938) и в Германии. Во время Второй мировой войны — в казачьих частях Вермахта, с 1944 г. в РОА, член Главного управления казачьих войск при КОНР, в 1947—1949 гг. член редколлегии журнала «На пикете» в лагере Шлясгейм. Участник монархического движения. Председатель Союза Андреевского Флага. Умер 17 апреля 1963 г. в Кливленде (США).

2. Приводится по изданию: Первопоходник. 1973. Октябрь. N9 15.

3. 4-й Донской отдельный корпус. Сформирован в Донской армии 28 июня (фактически 11 июля) 1919 г. Состав: 9-я и 10-я Донские дивизии. В июле — сентябре 1919 г. совершил глубокий рейд по тылам Красной армии. На 5 октября 1919 г. всего насчитывал 3400 сабель, 103 пулемета, 14 орудий. 1 мая 1920 г. из его частей сформирована 2-я Донская конная дивизия (II). Командир — генерал-лейтенант К.К. Мамонтов. Начальники штаба: полковник (генерал-майор) К.Т. Калиновский (с 15 октября 1919 г.), генерал Николаев (врио с марта 1920 г.), генерал Н.П. Калинин (в марте — апреле 1920 г.).

4. 14-я Донская отдельная конная бригада. Сформирована в Донской армии как Пятиизбянская конная дивизия, с 25 января 1919 г. — 14-я Донская конная дивизия 8-го Донского армейского корпуса, 1 июня 1919 г. переформирована в бригаду. Входила в состав 1-го Донского отдельного корпуса. На 5 октября 1919 г. насчитывала всего 2705 сабель и 28 пулеметов. Включала 28-й, 29-й и 30-й Усть-Медведицкие конные полки, 42-ю Донскую конную батарею (4 орудия) и конно-саперную сотню (132 сабли, 2 пулемета). В ноябре — декабре 1919 г. была придана 2-му Донскому отдельному корпусу. Расформирована 21 мая 1920 г. Начальники: полковник (генерал-майор) А.В. Голубинцев, войсковой старшина Корнеев (врио с 4 сентября 1919 г.), полковник Гаврилов (врио до 7 декабря 1919 г.), генерал-майор Туроверов (врио до 16 января 1920 г.). Начальник штаба — войсковой старшина Корнеев.

5. Алексеев Николай Николаевич, р. 25 марта 1875 г. Полоцкий кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище (1895), академия Генштаба (1902). Офицер л.-гв. 3-й артиллерийской бригады. Генерал-майор, командир 26-го армейского корпуса. В Донской армии; с 18 октября, на 20 ноября 1918 г. командующий Северной группой, с февраля 1919 г. начальник штаба группы Мамонтова, с 23 февраля 1919 г. начальник штаба 1-й Донской армии, с 12 мая 1919 г. до 23 апреля 1920 г. командир 1-го Донского отдельного корпуса, с 23 апреля по декабрь 1920 г. начальник штаба Донской армии и Всевеликого Войска Донского (с 28 ноября 1919 г. — походного штаба Донского атамана). Генерал-лейтенант (с 18 апреля 1920 г.). В эмиграции во Франции, на 20 мая 1938 г. в Исси-ле-Мулине, затем в Париже, в 1931 г. член учебного комитета Высших военно-научных курсов, в 1949 г. председатель Союза Российских кадетских корпусов, на ноябрь 1951 г. старший представитель объединения л.-гв. 3-й артиллерийской бригады. Умер 15 сентября 1955 г. в Париже.

6. Назаров Федор Дмитриевич. Из казаков ст. Ново-Николаевской Области Войска Донского, сын учителя. Новочеркасское военное училище (1914). Офицер 2-го Донского запасного казачьего полка. В Донской армии; с ноября 1917 г. начальник партизанского отряда. Участник боев у Ростова в ноябре 1917 г. и под Синявской в январе 1918 г. Участник Степного похода; есаул, начальник собственного отдельного отряда. В апреле 1918 г. во время общедонского восстания формировал отряд в д. Орловке, затем член Войскового круга ВВД. В 1918—1919 гг. командир 42-го Донского казачьего полка, с конца 1919 г. командир бригады. Участник Бредовского похода. Прибыл из Польши в Крым. В Русской Армии в августе 1920 г. начальник десантного отряда, высадившегося у ст. Ново-Николаевской. По возвращении — до эвакуации Крыма. В эмиграции в Болгарии, затем на Дальнем Востоке, в 1920-х гг. командир отряда в Монголии, с 6 ноября 1927 г. в Китае, затем в СССР во главе партизанского отряда. Покончил самоубийством в окружении 17 июня 1930 г. (по другим данным — в начале августа 1931 г. у ст. Пограничной).

7. Красовский Михаил Васильевич, р. в 1885 г. Реальное училище, Алексеевское военное училище (1907). Войсковой старшина. В Донской армии, с весны 1920 г. в Донском офицерском резерве. Полковник (с 9 сентября 1919 г.).

8. Апостолов Валериан (Валентин) Алексеевич, р. 14 декабря 1874 г. в Новочеркасске. Из дворян ВВД, сын офицера, казак ст. Аксайской. Донской кадетский корпус, Николаевское инженерное училище (1895). Полковник. В Донской армии; управляющий отделом путей сообщения Донского правительства, с октября 1920 г. по 1922 г. председатель Донского правительства. Генерал-майор (21 июля 1920 г.). В эмиграции в Константинополе, член от ВВД комитета экономического возрождения Юго-Востока России (с 18 августа 1921-го по начало 1922 г.). Умер после 1931 г.

9. Короченцов Леонид Викторович, р. в 1870 г. Из дворян Области Войска Донского. Новочеркасская гимназия, Новочеркасское военное училище (1890). В Донской армии; до 5 июля 1919 г. командир 9-го Донского казачьего полка. Вышел в отставку 15 апреля 1920 г., потом с весны 1920 г. командир штаб-офицерской сотни в Донском офицерском резерве до эвакуации Крыма. Был на о. Лемнос. Осенью 1925 г. в составе Донского офицерского резерва в Болгарии. Полковник.

10. Имеется в виду 2-й Донской кадетский корпус. Создан в Русской Армии в Евпатории из остатков Донского кадетского корпуса, эвакуированного в Египет. Эвакуирован в Билеч (Югославия). После расформирования в 1922 г. корпуса в Египте стал именоваться Донским кадетским корпусом. Директор — генерал-майор И.И. Рыковский.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь