е) Охота

Как и в Средневековье, охота занимала важное место и в качестве развлечения, весьма полезного для физического состояния народа, и как важный вспомогательный источник ценного вида питания. Наиболее богатыми дичью оставались, конечно, лесные и горные охотничьи угодья (упомянем только оленей, диких коз и кекликов). Но и в степи водилось множество крупных и жирных сурков, дроф, стрепетов, зайцев, куропаток, журавлей, уток и перепелов. Особых навыков или орудий лова при этом не требовалось. Даже солдаты Миниха, люди для Крыма совершенно чуждые, быстро приспособились ловить степную дичь: «Солдаты ловили их руками; особенно много перепелов. В походе каждый день их ловили во множестве» (Манштейн, 1875. С. 100). Конечно, перепела — пища хоть и вкусная, но скорее деликатесная, чем насыщающая, чего нельзя сказать о роли лесной дичи в постоянном рационе горцев, а для степняков — тех же зайцев, вес которых в Крыму доходил до 6 кг (Аноним, 1824. С. 78) или ещё более тяжёлых дроф. Сейчас мало кто помнит, что эта птица, достигающая веса в 16 кг, ещё в 1940-х гг. была в Крыму весьма многочисленна, а в XVIII и даже XIX вв., как утверждают, встречались дрофиные стаи количеством в несколько тысяч птиц (Данилевский, 1850. С. 257).

Очевидно, именно поэтому крымские татары придавали весьма большое значение охоте как самостоятельному виду промысла, к которому приучали с детства. Французский инженер Гильом Боплан, строивший крепости вдоль границ Московского государства с Крымским ханством в 1630—1640 гг., сообщал, что татарским мальчикам, начиная с 7—8 лет из дичи «всегда дают есть только то, что они сами себе настреляют из лука. Вот как они научают своих детей метко стрелять» (Боплан, 1990. С. 53). Впрочем, позже таких строгостей, кажется, не было, хотя мальчишки всегда с огромным удовольствием отправлялись с отцом на охоту.

Что же касается серьёзных охотников, то профессионал, если он знал наперечёт все излюбленные места выгула стрепетов (например, участки степи, заросшие полынью-джаушаном) и другой дичи, мог за день добывать её во множестве: 19 дроф и 7 стрепетов на охотника — такие результаты одного дня отмечены даже в XIX в. как вполне обычный охотничий трофей (Пассек, 1840. С. 98). У озёр северного Крыма привычной была охота на галагаза. На добычу этой крупной, вкусной утки ходили не с ружьём, а с лопатой, так как она гнездится в неглубоких земляных норах и прибрежных пещерах (Чеглок, 1910. Т. I. С. 62).

Не вполне понятно, охотились ли крымские мусульмане на кабанов, которых в лесах всегда было множество. Но они могли их добывать исключительно на продажу, выращивали же татары Керченского полуострова свиней с той же целью (см. очерк V первого тома). Но наверняка почётным охотничьим трофеем считались шкуры медведей и волков, которые исчезли лишь в XIX в., когда ими вплотную занялись русские помещики-охотники с псовыми сворами. Столь же обычны в горной части пока были земляные зайцы, барсуки, горностаи, куницы, фазаны, дикие овцы (муфлоны) и так далее (Тунманн, 1936. С. 19; Пассек, 1840. С. 103). А благородный олень уцелел до самого конца XVIII в., правда, кажется лишь на склонах Чатырдага (Pallas, 1801. S. 466—467).

Крымская дрофа. Гравюра Л. Бекманна

Некоторые авторы упоминают о том, что в Крыму целыми стаями встречались и такие совершенно необычные для юга промысловые птицы как рябчики, тетерева, глухари (King, 1788. S. 231). Возможно, птицы этих видов гнездились высоко в горах, где средняя температура воздуха и типы растительного корма сближаются с северноевропейскими.

В целом, в Крыму сохранились все средневековые виды охоты, в том числе и соколиная. В отличие от Европы, где такой вид развлечений позволяли себе лишь титулованные особы, в Крыму соколиная охота была весьма распространённым промыслом (Reuilly, 1806. P. 160; Clarke, 1810. P. 461). Очевидно, соколы, которых крымские татары отлавливали и воспитывали собственноручно, стоили не так дорого, как, к примеру, в Аравии или Индии, где были главные рынки ловчих птиц. Слава искусных охотников и соколятников шла о крымских татарах по всему Востоку; как пишет немецкий наблюдатель, в Турцию одного из таких знатоков постоянно «приглашали в качестве эксперта по охоте», также как в Германии — швейцарцев для охраны входных дверей» (Grimm, 1855, S. 30).

В Крыму охотники разводили и борзых (Аноним, 1824. С. 78). Трофеями всего лишь получасовой охоты с ними (причём не в каких-то охотничьих угодьях, а не особо удаляясь от жилья, буквально за околицей) становилось три, а то и пять зайцев (Миранда, 2001. С. 63).

Охота в целом была настолько развитой отраслью крымскотатарского хозяйства, что велась и местная меховая торговля. Так, на ежегодных торгах в селе Таушан-Базар (крымскотат. Заячий Базар) близ Ангарского перевала только заячьих шкурок продавалось в среднем 20 000 штук (Чеглок, 1910. Т. II. С. 78). Малоизвестен факт выделывания в Крыму меха пушного зверя из собственных охотничьих угодий. Причём пушнины добывалось столько, что её хватало и для экспорта. Факт, на первый взгляд, маловероятный. Но о нём говорит такой первоклассный источник, как «Камеральное описание Крыма» (ИТУАК, 1888, № 4. С. 46).