у) Общенациональная идеология

Сам термин, вынесенный в заглавие этого параграфа, может пониматься весьма разнообразно, что и происходит повсеместно, во всех обществах и группировках, начиная от свободных, открытых и кончая нацистскими и коммунистическими. Но если отказаться от его трактовки как совокупности взглядов и идей, направленных на достижение каких-либо целей идеологического руководства, от его «классового» содержания, то эту концепцию можно расширить до этнонационального масштаба. То есть до уровня ментальной системы, в которой осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, к этнонациональным конфликтам и социальным проблемам. До уровня системы, в которой содержатся нормы и средства бытия, позволяющие поддерживать (вариант: изменять в благотворном направлении) общепризнанный порядок. В таком виде идеология становится общенародной, этнической, духовной ценностью и, конечно, вполне заслуживает исследовательского внимания.

Крымскотатарский народ обладал собственной, национальной идеологией уже потому, что духовное наследие, как и материальная культура, здесь не прерывались, а передавались из поколения в поколение. Эта идеология могла меняться со временем, это неизбежно для каждой этнической культуры в целом. Но каждая «освежённая» новой ситуацией идеология, будучи по содержанию отражением новых бытийных условий, по национальной своей форме истекала из предшествующей, неизбежно сохраняла традиционность. И в таком виде она оказывала мощное обратное влияние на личное и общественное бытие, на всю жизнь нации, превращаясь из умозрительной концепции в весьма убедительную и вполне ощутимую реальность.

Проблема приоритетов в национальной идеологии крымскотатарского народа пока исследована крайне недостаточно. Однако уже сейчас можно назвать несколько наиболее важных из них. Все они рассмотрены в первом и втором томе этой работы довольно подробно, так же как их источники и реальные воплощения. Поэтому здесь, очевидно, позволительно ограничиться их кратким перечислением.

В модели жизни крымских татар доминировала, безусловно, идея порядка¹. Впрочем, здесь было место и бунту. Но он не был «бессмысленным и беспощадным», а имел единственный смысл: пресечь беззаконие, нарушение мусульманского права (а под этим понятием подразумевались и попытки ущемления социальных низов). Короче, мятеж разгорался не из стремления к полной воле, как это бывало в России, а, напротив, для целенаправленной ликвидации источника непорядка, если даже этот источник находился в Хан-сарае.

Вторым по упоминаемости, но не по значению, можно назвать приоритет религии. Полная и безусловная приверженность к исламу не бросалась в глаза никому, даже путешественникам. Причина была в естественности ислама, ведь никого не поражает, что Чёрное море — солёное, и в нём не найти пресного озерца. И даже великий Дунай вскоре после впадения в это море тоже становится солёным. Просто исламу были верны все, весь коренной народ Крыма, без исключения. Оттого здесь шариатский порядок не то чтобы поддерживался, его и не нужно было поддерживать. Общество (социум) не могло обойтись без него потому, что он выполнял и важнейшие социальные функции. Модель жизни, как система, самовоспроизводилась, и в этом также была заслуга крымскотатарской идеологии (да простит нам читатель это внешне парадоксальное, просто-таки несусветное словосочетание).

Остальные черты и характеристики этой идеологии можно перечислять довольно долго (например, традиции открытого общества, содержание и форма высокой и народной культур, контактность и терпимость как признаки этнопсихологии, осознанный межсоциальный солидаризм и так далее). Но целесообразней, очевидно, было бы сделать общий вывод по этому поводу: этническая идеология, народный менталитет, сложившись в массах, стали национальной характеристикой, общей для всех крымских татар, всех профессиональных групп, социальных страт и родовых кланов. А идеологическая общность обозначила, в свою очередь, становление крымскотатарского этноса как зрелой нации.

Примечания

1. Здесь имеется в виду, конечно, высший, то есть духовно-этический порядок, упорядоченность внутреннего мира человека и его отношений с миром внешним. Но сказанное вполне справедливо и для иного, хоть и теснейше связанного с первым, порядка бытового, общепринятого и условного. Тут крымский народ также оказывался на высоте не только в классический период своей истории, но и после длительного отрицательного воздействия инокультурной массы: «В местных тюрьмах сидит куда больше русских, чем татар, и спокойнее всего путешествовать в районах, населённых сплошь татарами» (Schlatter, 1836. S. 100). Таким же оставалось этническое соотношение (в процентных показателях) в среде заключённых Крыма ещё столетие, вплоть до Второй мировой войны (см. ниже).