г) «Голодные» налоги

Такое странное словосочетание, возникшее в Крыму (возможно, и в других местах), в смысловом значении довольно метко и многозначно. Оно отразило период и появления новых, и повышения старых налогов, и издевательское отношение народа к «голодному» государству, за всю свою историю не сумевшего и года прожить без того, чтобы не залезать вечно алчущей рукой в карман бедняка-крестьянина.

С началом голодных лет государство ни на копейку не снизило налоги, пошлины и другие поборы с крымских крестьян и городских жителей. Вначале этого не было сделано, так как и сам факт голода долго не признавался, а потом стало не до того. Зато в голодные и послеголодные годы появились новые, неизвестные в 1920-х гг. налоги. Некоторые из них объединяли в единую группу под общим названием «классовые налоги». Найти смысл в этом термине нелегко, так как сюда входили налоги военный и на сверхприбыль. В последнем случае имелась в виду, конечно, не капиталистическая сверхприбыль, а деньги или продукты, которые крестьянин мог заработать своими руками в свободное от рабского колхозного труда время. «Сверхприбыль крестьянина», — от такого теоретического открытия своих советских последователей Маркс наверняка перевернулся бы в гробу.

Одним из возросших налогов стало самообложение — термин сам по себе издевательский. Этот вид сельского налога, предназначавшийся на удовлетворение хозяйственных и культурных нужд деревни, определялся общим собранием, если на нём присутствовала хотя бы половина местных крестьян. Но после принятия решения о величине этого сбора (обычно цифру «спускали» в сельсовет из района), он становился обязательным для всех жителей села. Собранные по самообложению суммы должны были использоваться на местные (раньше сказали бы — общинные) нужды. Размер этого налога был немалым — от половины до 100% величины самого крупного из налогов, сельскохозяйственного. В конкретных цифрах это составляло от 4—6 до 6—12 руб. в год (для кустарей и ремесленников — 6—10 руб.) — для безденежного крестьянина сумма немалая (ГААРК. Ф. 663. Оп. 3. Д. 33. Л. 160—161). При сборе этого и двух вышеупомянутых налогов рекомендовалось особое внимание уделять «обложению кулацких и нэпманских элементов»; методы изъятия у них денег в эти годы целенаправленно и постоянно разрабатывались на заседаниях КрымЦИКа (ГААРК. Ф. Р-663. Оп. 3. Д. 33. Л. 57).

Крымскотатарские кооператоры, как сельские, так и немногочисленные городские, именно в эти годы ощутили налоговый пресс особенно остро. Он был явно рассчитан на выдавливание их из числа производителей прежде всего продовольственных товаров, а также ширпотреба, пользовавшегося спросом небогатых масс города, и особенно села. Поскольку члены кооперативов получали заработанное только деньгами, то соответственно исчислялся и налог: с месячной зарплаты в 175 руб. брали 15 руб., с более высокой — 25 руб. в месяц. Некооперированные производители товарной продукции платили вдвое больше (ГААРК. Ф. Р-663. Оп. 4. Д. 25. Л. 171).

Именно в голодном 1932 г. было принято постановление о ещё одном новом налоге, уже упоминавшемся культжилсборе.

Имелась некая система скидок с налогов, но она использовалась нечасто, так как должностное лицо, удовлетворившее заявление о таком послаблении, не только должно было отчитываться в этом перед начальством, но, как правило, и в дальнейшем постоянно отмахиваться от анонимных обвинений во взятке, личной заинтересованности и т. д. Если вернуться к культжилсбору, то этот налог вообще не предусматривал скидок кому бы то ни было, даже в самых вопиющих ситуациях. Например, у члена колхоза им. III Интернационала Ялтинского района Ислама Халиля, инвалида, имевшего какой-то доход с огорода, культжилсбор составил 38 руб. Он просил снизить эту сумму, так как был единственным кормильцем семьи, где двое было малолетних, двое — дряхлых стариков, и один — тоже инвалид, но полностью нетрудоспособный. Заявление Ислама было отклонено (ГААРК. Ф. Р-663. Оп. 9. Д. 715. Л. 108).

Конечно, все эти государственные сборы ни в какое сравнение не шли с той жалкой помощью, что Центр оказывал Крыму. Собственно, вся помощь послеголодных лет составила на 1934 г. 4000 бычков. Было заявлено, что это пополнение деревенского стада всего Крыма способно залатать прорехи в разваленных коллективных хозяйствах республики (Трагедия деревни. Т. IV. С. 91). В то же время налоги «съели» весьма значительную часть натуральных выдач на трудодень. Так, по сравнению даже с 1933 годом, в следующую осень колхозники получили зернобобовых менее половины (1690 г), картофеля — 87% (200 г), овощей и бобовых — 42,7% (530 г) (Трагедия деревни. Т. IV. С. 367).

Имелась ещё одна категория налогов, так называемых скрытых. К ним можно отнести обязательные поставки сельскохозяйственных продуктов. Сдавая государству зерно, фрукты, мясо или табак по расценкам, как правило, ниже себестоимости продукта (не говоря уже о реальной, то есть рыночной цене), крестьяне терпели чувствительные убытки, так как теряли при этом часть оборотных средств, а также всю возможную прибыль.

Были проблемы и с исчислением таких поставок. Молоко, например, требовалось сдавать от числа голов молочного скота, а не от массы фактического надоя. Более того, этот налог распространялся и на стельных (временно не доящихся) и яловых коров, то есть таких, которые молока вообще никогда не дадут. У Асана Селима из Болак-Аджи Евпаторийского района была одна яловая корова, за которую нужно было регулярно сдавать молоко. Асан обычно выменивал его у соседей, но как-то раз вовремя не управился, за что получил постановление о крупном для него штрафе в 158 руб. Его жалобу рассматривал Евпаторийский РИК и оставил штраф в силе (ГААРК. Ф. Р-663. Оп. 7. Д. 325. Л. 37).