Глава 1. Крым накануне войны

На момент начала войны Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика являлась частью РСФСР. Вопрос самоуправления всех крупных этнических групп полуострова в Крымской АССР был решён путём создания национальных районов и сельсоветов. В 1930-е годы из 20 районов Крыма 6 были национальными крымскотатарскими (Фоти-Сальский, Бахчисарайский, Балаклавский, Ялтинский, Алуштинский и Судакский), 2 — немецкими (Биюк-Онларский и Тельмановский), 2 — еврейскими (Фрайдорфский и Лариндорфский) и 1 — украинским (Ичкинский).

По данным Всесоюзной переписи 1939 года в ордена Ленина Крымской АССР числилось 1 126 000 человек населения. Национальный состав по данным переписи 1939 года был следующим:

— русские — 558 481 человек (49,6%);

— татары — 218 179 человек (19,4%);

— украинцы — 154 120 человек (13,7%);

— евреи — 65 452 человека (5,8%);

— немцы — 51 299 человек (4,6%);

— греки — 20 652 человека (1,8%);

— болгары — 15 353 человека (1,4%);

— армяне — 12 873 человека (1,1%).

Остальные 2,6% (29 270 человек) приходятся на крымчаков, швейцарцев, чехов и другие национальности. Государственными языками Крымской АССР являлись русский и татарский.¹ В основу административного деления автономной республики был положен национальный принцип. В 1930 году были созданы национальные сельсоветы: русских — 207, татарских — 144, немецких — 37, еврейских — 14, болгарских — 9, греческих — 8, украинских — 3, армянских и эстонских — по 2. Кроме того, были организованы национальные районы.

В 1930 году было 7 таких районов: 5 татарских (Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский), 1 немецкий (Биюк-Онларский, позже Тельманский) и 1 еврейский (Фрайдорфский).

Ранее в северо-западном Крыму наблюдались осложнения в межнациональных отношениях, вызванные недальновидной национальной политикой в первые годы советкой власти, однако в связи с тем, что уровень жизни в Крыму был достаточно высоким, уровень социальной напряжённости был снижен. Следует заметить, что в Крыму «национальный вопрос» практически не стоял. Он был искусственно создан чуть позже, и его эпицентр находился не в тех районах, где он возникал ранее.

В 1937 году Малая Советская Энциклопедия писала в статье «Крымская АССР»: «Крым превращён в передовую индустриально-аграрную национальную республику».

По данным «Военно-экономической справки Крымской АССР», составленной военно-мобилизационным отделом СНК Крымской АССР в 1939 году, на территории республики были размещены и давали продукцию:

а) 10 предприятий оборонного значения, подчинявшихся руководству 6 Наркоматов СССР (военно-морского флота, судостроительной, авиационной, морского транспорта, обороны, путей сообщения);

б) 144 промышленных предприятия республиканского и местного подчинения (на них работали 27 955 мужчин и 17 762 женщины);

в) 220 мастерских различного направления.

В состав 10 предприятий оборонного значения входили:

— завод № 201 в г. Севастополе (Севморзавод) Наркомата судостроительной промышленности СССР;

— электромортрест в г. Севастополе Наркомата судостроительной промышленности СССР;

— связьмортрест в г. Севастополе Наркомата судостроительной промышленности СССР;

— авиаремонтный завод № 45 в г. Севастополе Наркомата авиационной промышленности СССР;

— авиамастерские Качинской авиашколы лётчиков Наркомата обороны СССР;

— железнодорожные мастерские и депо станций Симферополь, Сарыголь (г. Феодосия) и Джанкой Наркомата путей сообщения СССР;

— морские порты: Керченский, Феодосийский, Ялтинский Наркомата морского транспорта СССР;

— завод № 238 (в г. Феодосии, в двухъякорной бухте) Наркомата судостроительной промышленности СССР;

— строительство объекта «Южная точка» (недалеко от г. Феодосии) Наркомата судостроительной промышленности СССР;

— Севастопольский Главный военный порт Наркомата Военно-Морского Флота.²

А также 220 мастерских различного направления:

— 46 автотракторных ремонтных (работал 1831 человек);

— 24 авторемонтных (ремонтировались машины типа «А» и «Б»);

— 7 для обозного ремонта;

— 55 обувных;

— 77 портновских;

— 21 шорно-седельных.

Крым обладал достаточно мощной продовольственной базой. На двух крымских конезаводах выращивали лошадей. Всего в республике насчитывалось 69 141 лошадь, из них предназначались для вооружённых сил страны 27 212 лошадей. Из этого количества годных к поставке в части было 21 тысяча (77,17%), из них кавалерийских — 3126, легкоартиллерийских — 888, тяжелоартиллерийских — 199, обозных — 12 362 лошади.

В СССР призыв в армию осуществлялся два раза в год: весной и осенью. Призыву подлежали все молодые люди в возрасте от 18 лет на срок 2 года в сухопутные части и на 3 года в воздушные силы и флот.

Крымский призыв имел свои особенности. Согласно совершенно секретной Директиве командующего войсками Одесского военного округа № 4/2/00850/СС от 14 апреля 1940 года, военным комиссариатам запрещалось призывать в армию и на флот военнообязанных 16 национальностей. В их число входили финны, немцы, поляки, латыши, греки, болгары, румыны, турки, чехи, итальянцы, иранцы, японцы, китайцы, корейцы, цыгане, швейцарцы.

Весной 1941 года из Крыма в РККА прибыли в основном призывники второй половины 1922 года рождения. Распределение призывников шло по всей стране, и, соответственно, призывники из Крыма 1919—1922 года рождения служили в самых разных войсковых частях на территории всей страны.

Всего по состоянию на 01.04.1941 года на срочной службе находились около 18 тысяч крымчан (без учёта офицерского состава). Как правило, место службы военнослужащего срочной службы не совпадало с местом его призыва.

Изначально в Крыму находилась всего одна кадровая стрелковая дивизия — 156-я (командир — генерал-майор Черняев П.В.). Сформирована она была на базе 30-й Иркутской дивизии в 1939 году по новым штатам, и получила полное вооружение.

В августе 1940 года из Изяславля в Крым была передислоцирована 32-я кавалерийская дивизия, которой командовал весьма опытный командир, полковник А.И. Бацкалевич. Это были полнокровные кадровые дивизии. В 156-й дивизии числились 11 525 бойцов, в 32-й кавалерийской — около 8 тысяч.

Кроме этого на полуострове базировались:

а) части, непосредственно подчинённые командованию Одесского военного округа:

— курсы усовершенствования командного состава зенитной артиллерии (КУКС);

— 317 зенитно-артиллерийский полк (обе эти части, в которых насчитывалось 2443 человека личного состава, располагались в г. Евпатории);

— 21-й дальнебомбардировочный авиационный полк (5-й дальнебомбардировочной дивизии) и 9-я авиационная база (аэродром базирования Саки);

— 391-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (д. Таганаш);

б) Симферопольское интендантское училище РККА;

в) Севастопольское училище зенитной артиллерии РККА;

г) Крымский военный комиссариат (в его состав входили 35 городских и районных военкоматов);

д) Качинская авиашкола РККА;

е) Черноморский флот.

Охрана побережья Чёрного моря возлагалась на пограничные части Черноморского пограничного округа НКВД СССР (штаб располагался в Симферополе).

Традиционно в составе войсковых частей, дислоцированных на полуострове, принято указывать 9-й СК. Виктор Резун (Суворов) в своей книге «Ледокол» утверждал, что на территории Крыма был создан специальный, «особый» 9-й корпус, который готовили для десанта в Румынию. Он пишет: «...Ещё более мощными силами обладал Черноморский флот. Официально он морской пехоты не имел, но в начале июня 1941 года из Закавказья в Крым был тайно переброшен 9-й особый стрелковый корпус генерал-лейтенанта П.И. Батова. Корпус был совершенно необычным по своему составу, вооружению и направленности боевой подготовки.

18—19 июня Черноморский флот проводил грандиозные учения с наступательной тематикой, при этом одна из дивизий 9-го особого стрелкового корпуса была посажена на боевые корабли, и затем произвела высадку на побережье «противника». Высадка целой дивизии с боевых кораблей до этого никогда в Красной Армии не практиковалась. Совместным тренировкам флота и войск 9-го особого стрелкового корпуса Москва уделяла исключительное значение. Эти тренировки проходили под наблюдением специально прибывших из Москвы командиров высокого ранга. Один из них, вице-адмирал И.И. Азаров, открыто свидетельствует: все участники учений чувствовали, что учения проводятся неспроста, и скоро придётся полученные навыки использовать в войне, не на своей территории, конечно.

Если начнётся война и советское командование применит 9-й особый стрелковый корпус в соответствии с его профилем и направленностью его подготовки, то где же можно его высадить? Не на советской же территории высаживать корпус с моря! Тогда где? Теоретически есть только три возможности: Румыния, Болгария, Турция. Но где бы мы корпус ни высадили, его немедленно надо будет снабжать, и для этого надо будет или высаживать дополнительные войска, или советским войскам нужно стремительно идти на соединение с 9-м особым стрелковым корпусом, а это, в любом случае, через Румынию.

По странному совпадению в те же дни 3-й воздушно-десантный корпус тоже в Крыму проводил грандиозные учения с выброской управления, штаба корпуса и штабов бригад.

Советские историки никогда не связывали вместе эти события: тренировки 14-го стрелкового корпуса для высадки с кораблей Дунайской флотилии, 3-го воздушно-десантного корпуса — с самолётов и планеров, 9-го особого стрелкового корпуса — с боевых кораблей Черноморского флота. Но эти события связаны. Они связаны по месту, времени, цели. Это подготовка агрессии гигантских масштабов. Это подготовка в самой последней стадии».³

Данная цитата является информационным вбросом, ложной информацией, которая часто встречается в различных публикациях 90-х годов.

Если базироваться на документах «штаба Штауфена», «штаба Гоцмана» и результатах немецкой военной аэрофотосъёмки, то можно уверенно говорить о том, что подготовка агрессии СССР против Германии — выдумка, хотя в этих источниках содержится достаточно интересная информация, требующая проверки.

Прежде всего, в книге Азарова «Осаждённая Одесса», на которую ссылается этот автор, о войне «не на своей территории» ничего нет. Смысл цитаты из этой книги как раз обратный. В оригинале Азаров пишет: «Как правило, учения на флоте проводятся ближе к осени. А тут оно начиналось в середине летней кампании. Откладывать его обстановка не позволяла. Ещё XVII съезд предупреждал партию и народ о неизбежности военного столкновения между капиталистическими странами. А XVIII уже обращал внимание на то, что новая империалистическая война стала фактом. Она распространилась по всей Европе, охватила бассейн Средиземного моря, перебросилась в Северную Африку и даже на Тихий океан.

Война неумолимо приближалась к нам. Почти каждый разговор в нашей, военной, среде, с чего бы ни начинался и где бы ни происходил, неизбежно сводился к обсуждению положения в Европе, на Балканах, в Африке, наполнялся беспокойством о состоянии обороны нашей страны. Иногда в откровенных беседах некоторые товарищи рассуждали, насколько реально категорическое заверение в том, что будем воевать малой кровью и бить врага на его собственной территории. Но большинство из нас удивлялись, слыша такие рассуждения, и неодобрительно смотрели на товарищей, которые высказывали их».⁴ Налицо умышленное искажение информации, рассчитаное на то, что читатель не будет обращаться к первоисточнику.

Следующее смысловое искажение заключается в том, что 9-й стрелковый корпус был не «особым», а отдельным. Так указывается в первичных документах. Наименование «отдельный» обозначало, что он не входил в состав армии или военного округа. Состав его был самым обычным (если не сказать слабым): три дивизии, из которых две неполного состава. Третьей дивизией корпуса стала территориальная 106 СД, переброшенная с Кавказа в мае 1941 года.

Наименование «особый» появляется только после начала войны, лишь в отдельных документах, и имеет тот же смысл. «Особых» функций у корпуса не было. А оснащение корпуса, действительно, было «необычным» — в нём долгое время отсутствовала корпусная артиллерия, 106 СД была кадрированной, и ещё не получила свой приписной состав. У корпуса из всего набора корпусных частей имелся только 19 сапёрный батальон корпусного подчинения, прибывший в Крым в мае 1941 года. И, самое главное: корпус был создан директивой Ставки ГК № 20466 24 июня 1941 года, т. е. уже после начала войны. Как следует из вышеприведённой информации, советскую группировку того времени в Крыму сложно признать сильной.

Тем не менее, судя по приведенным данным, В. Резун (Суворов) обладал определённой информацией по данному вопросу или сталкивался с немецкими разведывательными документами.

Некоторые немецкие разведдонесения содержат информацию, которая может быть истолкована как признак готовящейся агрессии СССР против Германии. Так, 05.06.41 поступило донесение агентуры о том, что на аэродромы перебрасываются 1500 человек в штатском и в военной форме. Подвозится взрывчатка. В основном это молодежь: евреи из Польши, говорящие по-немецки и по-польски.⁵

В майских донесениях агентуры указывается, что в России созданы специальные подразделения, которые подготовлены для высадки в тылу немецких войск. Действуя группами по 100 человек, они должны были производить подрыв мостов и важных объектов в тылу немецких войск. Формирование этих подразделений ведётся в Крыму в казармах в районе с. Ангара из добровольцев, ранее служивших в Войске Польском. Добровольцы набираются в 4 лагеря на территории России и Украины (указаны номера лагерей).

В донесениях агентуры разведывательного «штаба Штауфена» (группа армий «Юг» содержится достаточно интересное донесение о том, что ещё до немецкого нападения на Польшу, в августе 1939 года, из этнических белорусов, ранее проживавших в Польше, был сформирован отдельный воздушно-посадочный⁶ полк, который имеет номер 505. Полк формировался в Запорожье.

После раздела Польши полк не был расформирован, а послужил основой для формирования нескольких диверсионных батальонов, базировавшихся в Днепропетровске, номер которых неизвестен. После чего началось формирование нового личного состава полка, из бывших военнослужащих Войска Польского.

В донесении агентуры «штаба Штауфена» от 08.06.1941 г. указано: «Польские офицеры и унтер-офицеры, содержавшиеся в урочище Бабина Гора⁷ и в двух других лагерях, перебрасываются в Крым, где планируется сформировать польский легион под командованием генерала Андерса. Этот легион планируется использовать как воздушно-посадочное подразделение для использования в войне России против немецкого Генерал-губернаторства Польша».⁸ Далее указывается, что полк формируется в казармах возле с. Ангара. Данная информация достаточно интересна, т. к. 505 воздушно-посадочный полк после его переформирования стал 417 стрелковым полком 156 СД, и его формирование действительно происходило в казармах в районе села Ангара (современное село Перевальное).

Особый интерес представляет информация о том, что с апреля 1941 года генерал Андерс находился в Крыму. Вся эта информация вошла в итоговое донесение «штаба Штауфена» от 18.06.41 г.⁹

По «официальной» версии, рупором которой является та же «Википедия», дивизионный генерал Владислав Андерс содержался во внутренней тюрьме на Лубянке до августа 1941 года.¹⁰

Эту информацию можно было бы проигнорировать как недостоверную, если бы не стали известны некоторые дополнительные обстоятельства.

106 СД, прибывшая в Крым в мае 1941 года, была территориальной. Термин «территориальная» является синонимом термина «кадрированная», т. е. дивизия прибыла с техникой, вооружением, офицерским составом, но без приписного состава. Приписной состав дивизия должна была получить в Крыму.

Но первым в дивизии появился не «крымский» контингент. Как следует из документов отдела 1С (разведка) группы армий «Юг»: «...из двух лагерей в Крым доставили 800 человек бывших военнопленных и интернированных военнослужащих Войска Польского, которых включили в состав 106-й СД».¹¹

Учитывая воспоминания Ю. Тыля и О. Язвинского, в которых они указывают, что до отправки в 826 строительный батальон Приморской армии они числились в 106 СД, куда были направлены, кроме того, 400 переселенцев-поляков с немецкой территории, информация получает косвенное подтверждение. После начала войны весь польский контингент был направлен на строительные работы и заменён на крымский.

Протокол допроса перебежчика (фамилия не указана) из 397 СП 106 СД: «10 дней назад прибыл эшелон из Ворошиловграда (современный Луганск), доставивший 800 человек белорусов и жителей западной Украины из областей, отошедших к Германии. Они отведены в тыл для ведения фортификационных работ».¹²

В допросе перебежчика Орлова (417 СП 156 СД), указано, что полк состоит из белорусов, ранее служивших в Войске Польском, которых в последнее время разбавили узбеками, военнослужащими, призванными из Крыма.¹³ Эту информацию можно найти даже в свободном доступе, в ОБД «Мемориал».

Сохранившиеся списки личного состава 156 СД показывают, что дивизия действительно была укомплектована в основном белорусами и узбеками. К сожалению, до настоящего времени не удалось найти данных по 417 СП этой дивизии, но наблюдается интересная тенденция: большинство офицеров этого полка, фамилии которых есть в воспоминаниях ветеранов, проходят по другим частям, не дислоцирующимся в Крыму.

Суммируя данные, можно констатировать одно: в 156-й СД изначально были бывшие польские военнослужащие белорусского происхождения, в 106-ю СД на пополнение тоже поступили бывшие граждане Польши.

Следует обратить внимание на то, что это информация из немецких источников, и она не стыкуется с другой немецкой информацией, относительно расстрелов польских интернированных военнослужащих в Катыни, Старобельске (Ворошиловградская область), Медном и Бабиной Горе.

В вопросе о «Катынских расстрелах» часть информации, однозначно, искажена, а вещественные доказательства, скорее всего, уничтожены. Однако следует обратить внимание на некоторые детали. Расстрел производился в основном из пистолетов, что само по себе является очень странным — в СССР такой традиции не существовало. Все гильзы, найденные на месте расстрела, только немецкого и европейского производства (ГеКо, DWM, PA). Калибр 9 мм, 7,65 и 6,35 мм. По характерным насечкам стреляли из пистолетов «Вальтер», P-08 («Парабеллум»), «Браунинг», «Маузер 1910». При этом на заводах СССР производились аналогичные патроны из указанного перечня с отечественной маркировкой, а импортный боезапас не завозился.

Ещё раз подчёркиваю: все гильзы французского, немецкого и польского производства... в 1940-м году. Обращаю внимание на то, что в 1940-м году иностранное вооружение у НКВД являлось экзотикой, и мотивация для нарочитого использования исключительно иностранного оружия у сотрудников НКВД отсутствовала. У них не было такого оружия в таком количестве.

Такое вооружение было у немецких айнзацкоманд, но никак не у частей НКВД, имевших штатное вооружение, не говоря о том, что расстрел из пистолетов такого количества пленных (речь идёт о четырёх тысячах расстрелянных), частями НКВД выглядит странным. Штатным оружием конвойных частей НКВД являлась винтовка Мосина. У офицерского состава был револьвер Нагана. Калибр 6,35 — это вообще не штатное вооружение, это европейское оружие самообороны, которого было много в Европе, но практически не было в СССР. «Маузер 1910» у нас не использовался (если не считать личного оружия И.В. Сталина), зато достаточно широко использовался в Германии полицейскими частями. Пистолеты, использующие тот же патрон («Браунинг» 6,35 мм, пистолет ТК) в СССР использовали, но при этом использовали отечественные боеприпасы (Ульяновского завода). Патроны этого завода имеют совсем другой капсюль и маркировку. Пистолеты ТК на вооружении НКВД, охраняющих лагеря, не состояли.

«Браунинг» 7,65 официально в СССР не поставлялся, но к имеющемуся на складах оружию в СССР тоже производились патроны отечественного производства (Луганский завод). Маркировка и капсюль у них тоже были совсем другие. «Вальтеры» и «Парабеллумы» в большом количестве в СССР в 1940-м ещё отсутствовали и на вооружении (даже у НКВД) не состояли. Могли быть трофейные польские VIS35, использующие тот же патрон 9×19, но большая часть этих пистолетов лежала на складах в Крыму вместе с остальным польским трофейным вооружением.

Дошло до парадокса: в списке расстрелянных НКВД в «лагерях смерти» оказались граждане Польши, благополучно пережившие войну и даже просивших персональную пенсию «за героическую оборону Крыма и Севастополя». Эту информацию подтверждают записанные воспоминания граждан Польши, воевавших в Крыму, и немецкие документы.

Изучение Катынской трагедии — тема отдельного исследования, однако по странному стечению обстоятельств этот эпизод оказался связан с Крымом.

Следующая любопытная информация: на территории Крыма находились четыре склада трофейного имущества (оружейный, артиллерийский и два склада вещевого имущества). Наряду с небольшим количеством стрелкового вооружения английского, американского и французского производства, захваченного в ходе Гражданской войны, и японским стрелковым вооружением, на складах находилось большое количество польского оружия и вооружения.

Трофейное вооружение Войска Польского было доставлено в Крым, и хранилось на складах в районе Симферополя, Бахчисарая, Феодосии. На хранении находились 155-миллиметровые пушки французского производства, пулемёты MG-08, пулемёты чешского производства, большое количество миномётов Стокса и Стокса-Брандта, английские 40-миллиметровые (двухфунтовые) противотанковые пушки, пистолеты VIS.35, винтовки Маузера, экзотические пистолеты-пулемёты «Mors 1939» и даже винтовки Мосина, переделанные под патрон Маузера. Всё это вооружение было использовано для оснащения крымских дивизий народного ополчения. Использование этого вооружения на территории Крыма однозначно подтверждается результатами поисковых работ. Так что не исключено, что немецкая информация имеет под собой какую-то почву. Сопоставление многих фактов показывает, что различные немецкие источники противоречат друг другу.

Примечания

1. Крым многонациональный. / Сост. Н.Г. Степанова. — Симферополь: «Таврия», 1988. — С. 72.

2. ЦГАСА, ф. 25900, оп. 6, д. 631, л. 16.

3. Суворов В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну? — М., 1992 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru

4. Азаров И.И. Осаждённая Одесса — М., Воениздат 1962 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru

5. NARA T-311 R-261 часть 1 (AGS).

6. Полк, высаживаемый с самолётов и планеров на аэродром, захваченный воздушно-десантными войсками. Как правило, такие полки имели спецподготовку, «облегчённый» состав и вооружение.

7. Каневский район Черкасской области на Украине.

8. NARA T-311 R-261 часть 1 (AG5).

9. NARA T-311 R-253 (AGS) fr. 557—621 страница 11 документа.

10. https://ru.wikipedia.org/wiki/Андерс_Владислав.

11. NARA T-311 R-261 часть 1 (AGS).

12. NARA T-315 R-932.

13. https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=84591753&page224-330