Сражение при Черной речке и отбитие атаки французских войск 26-го сентября 1855 г.

Волонтерам, оставшимся на позициях Чоргунского отряда, скучать также не приходилось. Перестрелки нередко перерастали в ожесточенные сражения. В этой связи особенный интерес представляют воспоминания Триандафилла Галиури. 26 июня (по другим данным, 23 июня) союзники под командованием генерала Боске предприняли наступление в районе Шули и Каралезского ущелья. Это был отвлекающий маневр, призванный отвлечь внимание русских от очередного штурма Корабельной стороны в Севастополе. Английская кавалерия вместе с сардинской и тремя пьемонтскими батальонами берсальеров из бригады генерала Фанти выдвинулась в направлении Ай-Тодора. На их пути оказались греки и казаки. «26 июня первые ряды легковооруженного войска сардинцев (берсальерцы) начали форсировать реку для дальнейшего захвата горы Карлов, — рассказывал Т. Галиури. — Тогда греки и итальянцы начали перестрелку между собой». Затем, по словам Галиури, итальянская конница с наскока сумела захватить правый фланг Греческого легиона, расположенный у самого подножия горы. Несмотря на то что атаку сардинской кавалерии поддерживала артиллерия, греки смогли выбить итальянцев со своих позиций. «На следующее утро, — как вспоминал Галиури, — союзники в количестве более тридцати тысяч выстроились у течения реки, имея в распоряжении гору Гаспар (Гасфорта. — Авт.), откуда и вели главный обстрел по горе Карлов, обозначив продвижение всей армии. А затем два фланга союзников перешли реку, среднему же, напротив, по причине того, что у греков не было пушек и количество их было намного меньше по сравнению с другими, было приказано отступить; что они и делают, однако отстреливаясь, едва не попав в окружение полка зуавцев; хотя они и двигались в одиночку, издавая рев труб и захватывая локальные холмы, греки, среди которых уже многие пали, пребывали там на протяжении всего дня и ночи».

Русские пехотные полки и Греческий легион вновь были вынуждены отойти к Карловке. Союзники также возвратились на исходные позиции, кроме одного батальона берсальеров, оставленного на пьемонтском аванпосту на Телеграфной горе.

Наступило непродолжительное затишье. Генерал Бельгард, командующий Каралезским отрядом, приказал грекам укрепиться вдоль горы Каралез и охранять проход в ущелье. Кстати говоря, как вспоминал один из казаков Каралезского отряда, именно при Бельгарде был заведен такой порядок, что даже «волонтеры Греческого легиона были тише воды и ниже травы; и все это было достигнуто без всяких крутых мер и строгостей»¹.

Дальнейшие боевые действия, в которых участвовали греки, связаны с попытками русской армии преодолеть внешний фронт обороны союзников, проходивший от Сапун-горы и вдоль реки Черной. Сразу за ней следовали передовые укрепления англичан и французов на Федюхиных высотах, Телеграфной горе и господствующей высоте — горе Гасфорта (в греческом варианте у Галиури эти топографические названия звучат как «Гаспар», «Фидускио» и «Чернагия»)². Позиция союзников на всем протяжении прикрывалась этою рекой и водопроводом из нее, расположенным одной верстою выше Карловки. Правый фланг составляли высоты Гасфорта, центр и левый фланг — Федюхины горы — три отдельно стоящие горы, с обрывистыми скатами.

Речка Черная, вокруг которой летом 1855 г. развернулись ожесточенные схватки между русскими войсками и неприятелем, была неглубока: при ширине 1—4 сажени и глубине 2—6 футов, Черная река во многих местах была проходима вброд. Кроме того, на реке в то время было 2 моста: на большой дороге из Бахчисарая в Балаклаву и в 600 саженях выше, по пути к Телеграфной горе. Канал, хотя и не широк, но с берегами, одетыми камнем, трудно проходим даже для пехоты. Мост у трактира на реке Черной был прикрыт реданом, фасы которого фланкировались из 2 эполементов, на левом берегу; на Телеграфной горе и высоте Гасфорта насыпаны были батареи и эполемента, а на Федюхиных горах устроено несколько ярусов ложементов для стрелков³.

Русская армия занимала Инкерманские и Мекензиевы высоты, прикрывавшиеся отвесными скатами. Только против Федюхинских высот уступы Мекензиев гор полого спускались в долину реки Черной, и здесь проходили самые удобные коммуникации, за которые развернулась настоящая борьба. В конечном итоге князь Горчаков решил штурмовать Федюхины высоты, хотя многим, в том числе и офицерам его штаба, была очевидна бессмысленность подобного шага. Наступление русских войск 4 августа 1855 г. вылилось в лобовой штурм мощных полевых фортификаций, расположенных на Федюхиных высотах, и завершилось полной неудачей. «Как нелегкая несла нас четвертого числа горы занимать», — пелось тогда в солдатской песне, посвященной этому кровавому и безрезультатному бою.

Греки в тот день действовали в составе левого крыла русских войск под командованием генерала Липранди⁴. «Завтра для нас большой день. Этой ночью мы идем на врага. Это не будет последняя битва... Возможно, это будет кровавая (ночь); но с моим легионом я выступаю в передней линии слева, мы полны энтузиазма», — торопливо набрасывал весточку домой накануне сражения Мурузи⁵.

Около 3 часов утра легион в составе 500 человек спустился с Безымянной горы по Саперной дороге в Карловское ущелье и занял деревню Карловку, действуя против передового поста сардинских войск, занимавших окрестные высоты, затем греки участвовали в штурме Телеграфной горы. Сбив сардинский авангард с Телеграфной горы, войска Липранди заняли Чоргун. Греческая фаланга, по словам Т. Галиури, «завоевала левый берег Чернагии (Черной речки. — Авт.) и отступила назад с целью захватить начальные подступы к горе Карлов, и оставалась там до последнего, строго соблюдая порядок». Информация о том, что 5 августа греческие добровольцы без особых человеческих потерь захватили деревню Карловку, содержится также в личной корреспонденции князя Мурузи⁶. Из нее мы узнаем еще об одном событии: 22 августа греческие волонтеры обнаружили оружейный склад в горах, в пещере, на который их навел французский пленник⁷.

После сражения на Черной речке, вплоть до ноября 1855 г., волонтеры продолжили нести аванпостную службу в Каралезском ущелье, охраняя проход в Байдарскую долину, а также гору Бакупкале. Там, по словам Галиури, «греческая фаланга, выстроившись в строй, возвела траншеи, с тех пор и до дня сегодняшнего это место называется Греческая гора»⁸.

На тот момент в составе левого крыла русской армии под начальством генерала от артиллерии Сухозанета (на позиции в ущелье Юкара-Каралес были сосредоточены: 7 батальонов 6-й пехотной дивизии, Греческий легион императора Николая I, рота 3-го стрелкового батальона, 8 батарейных и 8 легких орудий и 4 сотни донского казачьего № 22 полка полковника Валуева)⁹.

Союзники пытались несколько раз обойти расположение русских войск с фланга, чтобы удостовериться в прочности русских позиций. Рекогносцировки эти, проводимые частями 1-го французского корпуса под командованием генерала Де Салля, были всегда хорошо прикрыты войсками, остававшимися в Байдарской долине. План союзников состоял в том, чтобы маневрами и подобными демонстрациями (как движение кавалерийской бригады д'Аллонвиля со стороны Евпатории) удерживать русские войска на юго-западной оконечности Крымского полуострова, открывая путь для своих основных сил на Симферополь с тем, чтобы внезапным броском отрезать коммуникации с материковой частью Российской империи.

Последним сражением, в котором участвовали греки, стал бой с французами, проводившими одну из таких рекогносцировок. 26 сентября неприятельские войска числом 12 батальонов спустились с перевала к левому берегу реки Бельбек. Из них 2 батальона при 4 орудиях, переправлявшиеся через реку Шулю, были встречены Греческим легионом императора Николая I и были вынуждены отступить к Айтодору¹⁰.

Триандафилл Галиури тщательным образом зафиксировал все детали этого боя и действия легионеров: «...26 сентября 1855 года сильный союзный отряд рано утром подошел к поселку Святого Теодора¹¹ (на расстоянии около часа от греческих укреплений), где на плоскогорье и оставили дивизии, обеспечив охрану со всех сторон этих холмов, а позади пешие отряды подстраховывали дивизии; войска же зуавцев и итальянских парасальерцев выстраиваются впереди горы Каларасио¹², у ручьев, протекающих в долине Флаон. Под звуки труб все, располагавшиеся там, перешли ручей и вошли в долину (справа от которой находился поселок Сулио)¹³, намереваясь выследить русские сторожевые посты; они продвигаются под прикрытием пушек итальянского генерала Деламармора, сразу вслед за эвзонами, которые были в первом ряду и храбро подошли к подножию горы Каларасио; обстрел продолжается до самых греческих укреплений. Греческая фаланга бесстрашно принимает вражеский огонь, затем командующий П. Мурузис приказывает сдвоенному отряду под руководством капитана седьмого отряда Леонидаса Вулгариса продвигаться в передовые ряды союзников, отряды эвзонцев начали подниматься на гору; греческий сдвоенный отряд бессознательно отваживается атаковать и спускается с гор; и воспользовавшись атакой сдвоенного отряда, союзники захватывают близлежащий лес и начинают обстрел сверху греческого сдвоенного отряда, расположившись у подножия горы; отряд образует под небольшой возвышенностью плотный защитный строй; командующий, падая на колени, приказывает молиться и говорит:

"Братья, мы находимся далеко от нашей любимой Родины! Там видят, что мы сражаемся на чужой земле. А мы доказываем то, что мы достойно представляем её, и по праву носим имя греков, надеясь на одного лишь Господа Бога, и если мы погибаем, то в радости и в такой славе". И моментально делит сдвоенный отряд на три части — на первый, состоящий из идрэйцев, специотов и кранидьйотов, под командованием Георгиса Манцураниса, которы продвигается в сторону леса; на второй, состоящий из стереоэлладитов и пелопоннесцев, под командованием Хараламбоса Георгиадиса, который продвигается под обстрелом, и на третий, состоящий из эптанисцев, под командованием Хараламбоса Бонаноса, направляется на помощь как одной, так и другой стороне. Эта маленькая сила входит на территорию противника и спасается от большой опасности благодаря неровности местности и леса, заставив врага оказаться лицом к греческой атаке и завязав перестрелку. Тогда командующий П. Мурузис, заметив приближающуюся опасность, с помощью трубы объявляет об усилении дальнейшего продвижения и тот же час посылает карабиноносцев под командованием Константиноса Анагностопулоса, которые захватывают эти знаменитые возвышенности, блокируя вкруг этот участок; посланные же карабиноносцы устремляются, захватывают возвышенности и начинают полностью громить врага, в то время как русская дивизия Паратитски(?)¹⁴, под командованием полковника Раковича, расположившись справа от Греческой Фаланги, атакует отряды вдоль знаменитого вражеского фланга; с другой же стороны в это же время атакуют отряды казаков. Однако греки-островитяне, перейдя через речушку, захватывают укрепление, пока все остальные греки осмеливаются атаковать вражеские отряды, которые уже выстроились в строй; командующий армией Горчаков, находясь на возвышенностях Каларасио, и направленные в помощь грекам русские аплодируют грекам за их мужество. Греки же, сражаясь под сине-белым флагом, бесстрашно продолжают преследование, уступая дорогу союзникам, и, форсируя речушку, захватывают горы Святого Теодора. Конница союзников и пехотинцы прибыли в поселок Упан¹⁵, где и заночевали. Непосредственно в эту ночь императору посредством телеграфа докладывают о преследовании немногочисленными греками многочисленных врагов»¹⁶.

Журналист Николай Берг стал невольным свидетелем этой битвы, оказавшись в гостях у гречанки, хозяйки поместья в селении Каралез: «...в этом самом ущелье, по которому мы с казаком взбирались на Мангуб, за два часа до того, была схватка у наших аванпостов с неприятелем. Аванпосты эти содержатся греческими волонтерами, под начальством князя Мурузи. Греки прогнали французов, причем ранен один грек, который и был к ней привезен тотчас, и лежал в соседней хате. Кажется, что он не оживет: он ранен пулей навылет в нижнюю часть живота»¹⁷. Это была последняя жертва греков в Крымской войне. В «Списке раненых нижних чинов Легиона», освидетельствованных дивизионным доктором 11-й пехотной дивизии, содержится запись еще об одном греке, также пострадавшем в этой схватке: Георгий Стефан был ранен пулей в руку со «значительным повреждением кисти»¹⁸.

В ночь с 14 на 15 ноября 1855 г. состоялось последнее сражение в героической истории Балаклавского греческого пехотного батальона. Ночью партия балаклавцев из 20 человек во главе с уже знакомым нам по предыдущим главам штабс-капитаном Ламбро Ризо выступила с хребта Яйлу к неприятельском пикету, расположенному на вершине Чертовой лестницы. К рассвету балаклавцы скрытно пробрались к тропе, ведущей от селения Календия, и, не поднимая лишнего шума, ударили в штыки. Французы, второпях встретив их несколькими безвредными выстрелами, устремились к спуску, но и тут, увидев себя отрезанными другими балаклавцами, засевшими заранее у подошвы Лестницы, сложили оружие. Один из французов, пытавшийся пробиться, был убит. Горчаков представил к награде штабс-капитана Ризо за его «неутомимую деятельность, сметливость и расторопность» и всех нижних чинов, бывших в этом деле¹⁹. Мы можем предположить, что среди балаклавцев, служивших на тот момент вместе с бойцами Греческого легиона, были и «охотники» из числа волонтеров. По крайней мере, у Алабина есть интересное свидетельство о том, что «греческий капитан Леонидас как-то даже пробрался в Балаклаву»²⁰. Добавим, что после окончания Крымской войны и расформирования Балаклавского греческого пехотного батальона майор Ламбро Ахилеевич Ризо служил в должности начальника Ялтинского уездной команды.

С марта по осень 1855 г. общие потери легиона превысили 47,5%. За два года войны греки потеряли убитыми и умершими от болезней более 700 человек. Во время высочайшего смотра, который прошел в 31 октября, войск 3-го и 5-го пехотных корпусов в Юкары-Каралез (ныне село Залесное) царю были представлены греки²¹. В нем принимало участие 66 унтер-офицеров и 546 рядовых, состоявших согласно «дневному рапорту» в пяти ротах волонтеров, за исключением 2-й роты (в числе 13 унтер-офицеров и 76 рядовых), которая в тот день несла службу в составе Каралезского отряда на левом карнизе Мекензиевой горы²².

Император задал вопрос князю Мурузи о числе греков, сражавшихся в Крыму. Последний отрапортовал, что из 1200 человек осталось 530. Удивленный Александр II поинтересовался: где же остальные? «Отдали жизни за Ваше Величество», — отвечал командир Греческого легиона²³.

Заметим, что цифры потерь греков, названные Мурузи, вполне сопоставимы с потерями русских пехотных полков, понесенными ими при обороне Севастополя, например того же Азовского полка, который потерял убитыми и умершими от болезней 418 человек²⁴.

Примечания

1. Турбин С. Пленный турок. (Из крымских воспоминаний) // Военный сборник. 1864. Т. 36, № 4. С. 392.

2. Сардинцы (25 батальонов, 4 эскадрона, 36 орудий; 9 т.) занимали Гасфортовы высоты, с передовыми постами на Телеграфной горе; французы (32 батальона, 48 орудий; 18 т.), генерала Гербильона, стояли на Федюнинских (Федюхинских) высотах. В тылу позиции находились: французская кавалерийская дивизия Мориса (20 эскадронов; 2600 кав.) — в Балаклавской долине; кавалерия Скерлета (30 эскадронов; 3 т.) — у дер. Кадыкиой; турецкий корпус (10 т. с 36 орудиями) — на высотах к востоку от Балаклавы; французский отряд д'Алонвиля (2 батальона, 20 эскадронов, 12 конных ор.) — в Байдарской дол. По тревоге союзники могли встретить атаку 40 тысяч войск при 120 орудиях; затем, с приходом французской дивизии Дюлака и д'Ореля (с востока ската Сапун-горы (Сапун-горы) силы на Федюхинских высотах могли дойти до 60 т. // Энциклопедия военных и морских наук / Под главной редакцией генерала от инфантерии Леера. СПб., 1897. Т. VIII. С. 276—277.

3. Сражение при Черной реке 4 августа 1855 г. // Там же. С. 276—278.

4. Богданович М.И. Восточная война 1853—1856 гг. В 4 т. СПб.: Тип. Ф. Сущинского, 1876. Т. 5. С. 24. Сергей Гаврилович Веселитский (1804 — 28 мая (9 июня) 1866) — генерал-лейтенант, начальник 11-й пехотной дивизии.

5. 1855 august 3. Principele Panaiot Moruzi către soţia sa. No. 20. II/20 В. 3 Août 1855 // Marinescu, Florin. Op. cit. P. 182.

6. Marinescu, Florin. Op. cit. P. 183—184.

7. Arh. St. Bucureşti. Fond Corespondenţa prinţului Moruzzi către soţia sa, în perioada războiului Crimeii, dos. II, doc. 21. P. 11.

8. Απομνημονεύματα της Ελληνικής Φάλαγγος, ο.π., σ. 36.

9. Богданович М.И. Восточная война 1853—1856 гг. Том IV. СПб., 1876. С. 176.

10. Извлечение из представленного генерал-адъютантом князем Горчаковым журнала военных действий в Крыму с 19-го Сентября по 2-е Октября // Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Том 5. СПб., 1855. С. 379.

11. Селение Ай-Тодор.

12. Каралез.

13. Скорее всего, речь идет о селении Коджа-Салу. — Авт.

14. Так буквально звучит перевод с греческого. Возможно, это искаженная фамилия начальника 10-й пехотной дивизии генерала Веселитского. — Авт.

15. Деревня Уппа. Ныне поселок Родное Балаклавского района. — Авт.

16. Απομνημονεύματα της Ελληνικής Φάλαγγος, ο.π., σσ. 36—39.

17. Бахчисарай. 1855. 28 сентября // Берг Н. Крымские письма к М.Н. Погодину // Москвитянин. 1855. Кн. 19—22. С. 148.

18. РГВИА. Ф. 9196. Оп. 5/263. Оп. 263. Св. 13. Д. 11. Л. 061.

19. Приказ по Южной Армии и Военно-сухопутными и морскими силами в Крыму № 799 от 20 ноября 1855 года // Собрание донесений о военных действиях и дипломатических бумаг и актов, относящихся до войны 1853, 1854, 1855 и 1856 годов. СПб.: Военная типография, 1858. С. 517—518.

20. Алабин П.В. Четыре войны: Походные записки в 1849, 1853, 1854—56, 1877—78 гг. Ч. 3 // Защита Севастополя. М., 1892. С. 618.

21. Сборник известий, относящихся до настоящей войны, издаваемый с Высочайшего соизволения Н. Путиловым. Кн. 26. СПб., 1856. Разд. Г. С. 401—403.

22. Командующего Легионом Императора Николая 1-го полковника Папаафанасопуло рапорт от 29 декабря 1855 года за № 1024-м // РГВИА. Ф. 9196. Оп. 3/247. Д. 3. Ч. 2. Св. 4. Л. 0011—0012.

23. Απομνημονεύματα της Ελληνικής Φάλαγγος, ο.π., σς. 39—40.

24. Пономарев С. Всероссийская усыпальница (церковь Святителя Николая и кладбище севастопольских героев). Киев, 1869. С. 19.