Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

В Севастополе находится самый крупный на Украине аквариум — Аквариум Института биологии Южных морей им. академика А. О. Ковалевского. Диаметр бассейна, расположенного в центре, — 9,2 м, глубина — 1,5 м.

Главная страница » Библиотека » М.И. Тяглый. «Места массового уничтожения евреев Крыма в период нацистской оккупации полуострова, 1941—1944. Справочник»

С

САКИ, город, районный центр АРК.

В 1939 г. в Сакском районе проживали 2270 евреев, что составляло 8% от общего количества населения района. В г. Саки проживало 416 евреев1.

Из ведомости, составленной статистическим бюро городской управы Симферополя в феврале 1942 г., следует, что накануне немецкой оккупации город покинули 700 человек, в том числе 240 евреев2. Из района эвакуировались 1160 человек, в том числе 950 евреев3.

В конце 1941 г. — первой половине 1942 г. в районе были убиты около 175 евреев. В колхозе им. Сталина (с. Новоселовка) в конце 1941 г. были расстреляны 25 еврейских семей (по другим данным — около 200 человек), среди которых были грудные дети и старики4. В Старом Карагурте (колхоз «Политотделец») в феврале 1942 г. были расстреляны 57 евреев (16 семей)5. В марте 1942 г. в колхоз им. Молотова из г. Саки прибыла группа карателей на двух автомобилях. Они собрали колхозников еврейской национальности в количестве 15 человек, вывезли за село к колодцу и расстреляли. Все это происходило на глазах у остального населения. В деревне были слышны душераздирающие крики. Свидетели показывали, что у края колодца ставили по два человека и на глазах у остальных расстреливали. Многие были только ранены и живыми сброшены в колодец. Закончив расстрел, каратели сбросили в колодец три гранаты и уехали. Извлечь трупы из колодца местным жителям запретил полицейский Иван Боровик6.

СВЕРДЛОВСКОЕ (Свердловка), село Черновского сельсовета Первомайского р-на.

По сведениям ЧГК, до войны в селе проживали 101 еврей. С первых дней оккупации евреи подвергались грабежу, их обязали носить шестиконечные звезды. 7 декабря 1941 г. в село прибыл карательный отряд на трех легковых и одной грузовой автомашине. В кузове грузовика уже сидели около 20 евреев из другой деревни. Прибывшие каратели приказали евреям собрать все ценные вещи и собраться у здания сельской школы якобы для переселения в другую местность. Собралось 99 человек. У них отобрали все вещи, затем погнали всех к колодцу, находившемуся на расстоянии 400 метров на восток от деревни. Там евреи были расстреляны7. См. также ПЕРВОМАЙСКОЕ (ДЖУРЧИ).

СЕВАСТОПОЛЬ, город в АРК.

В 1939 г. в Севастополе проживали 5988 евреев, что составляло 5,5% от общего количества населения города8.

Эвакуация предприятий мирного населения из города в связи с возможностью его захвата нацистами началась еще в июле 1941 г. По информации Совнаркома Крымской АССР, 37 тысяч человек было эвакуировано из города еще до его осады в октябре 1941 г., более 30 тысяч человек были вывезены в ноябре и декабре 1941 г. В мае-июне 1941 г., накануне падения Севастополя, были эвакуированы около 12 тыс. человек. Таким образом, общее количество эвакуированных — 79 тыс. чел.9 По другим сведениям из того же источника (Совнарком Крымской АССР), до ноября 1941 г. из города эвакуировались 26 тыс. человек, а с ноября 1941 г. по июль 1942 г. на кораблях было эвакуировано 58 тыс. человек — всего 84 тыс. человек10. Количество успевших эвакуироваться евреев остается неустановленным — предположительно, выехать успели около трех тысяч евреев.

Севастополь был оккупирован в начале июля 1942 г. На момент оккупации города в нем оставалось около 42 тысяч жителей11.

В город прибыло подразделение зондеркоманды 11а, которое расположилось по ул. Частника, 6. 6 июля евреям города по распоряжению городского коменданта было приказано носить на груди и спине шестиконечные звезды размером 100 мм12.

Из представителей еврейского населения командир зондеркоманды 11а создал еврейский комитет13, который был призван осуществить регистрацию севастопольских евреев. Еврейский комитет находился по ул. Херсонской у городского стадиона14. В списках требовалось указать фамилии, имена, отчества, места жительства евреев. Зарегистрированных евреев города эксплуатировали на самых тяжелых работах. Очевидец сообщал: «Во дворе тюрьмы (для советских военнопленных — М.Т.) я увидел бричку с большой бочкой — в ней пленным привозили воду для варки баланды. В бричку были впряжены люди с шестиугольными звездами на спине — это были севастопольские евреи»15.

Через несколько дней был издан приказ о явке евреев на городской стадион с трехдневным запасом продуктов. 12 июля евреи были собраны на оцепленном жандармерией городском стадионе «Динамо», оттуда они партиями были переведены в тюрьму16. В тюрьме евреи сначала были ограблены: «начали забирать деньги, ценности и часы». Имена прибывших в тюрьму были снова зарегистрированы служащими зондеркоманды17. По воспоминаниям некоторых очевидцев, часть евреев была отпущена домой с приказом явиться на следующий день. «Возвратившись с этого сбора, моя соседка — по национальности еврейка — мне рассказала, что на сборе им пояснили, что их поведут в деревню, где они должны работать в сельском хозяйстве»18.

В тюрьме, по воспоминаниям священника Бориса Пекарчука (входившего в состав севастопольского отделения ЧГК), комендант приказал каждому записать свой адрес на отдельной бумажке и к ней привязать ключ от своей квартиры. Севастопольского врача Звенигородского отпустили домой, предложив ему заниматься своей профессией, однако он отклонил предложение коменданта тюрьмы, заявив: «Где мой народ, там я тоже с ними»19. Затем евреев вывозили партиями и расстреливали — около 1500 человек на 4-м километре Балаклавского шоссе у противотанкового рва20, остальных — в деревнях Старые Шули и Новые Шули Балаклавского района, в деревне Балта-Чокрак под Бахчисараем и у населенного пункта «8-я остановка»21.

Некоторая часть евреев была уничтожена в «душегубках», как показывал на Нюрнбергском процессе бывший командир айнзатцкоманды 11а Пауль Цапп22. Об этом же позднее свидетельствовала переводчица севастопольского СД: еврейских женщин и детей умерщвляли путем удушения в «душегубках», в то время как мужчин-евреев расстреливали из пулеметов.

По словам бывшего начальника полевой жандармерии при севастопольской городской комендатуре Эрнста Шреве, в ходе этой акции были уничтожены около 1200 евреев Севастополя23.

Активное участие в сборе евреев и выявлении не явившихся на стадион приняла также русская городская вспомогательная полиция, которая была сформирована еще до захвата города, в Симферополе24. Первоначально она подчинялась севастопольской городской комендатуре и жандармерии при комендатуре и прибыла в Севастополь 2—3 июля 1942 г. Как и в других городах, многие евреи, по каким-либо причинам избежавшие массовых расстрелов, были выданы оккупационным властям своими соседями. Свидетельница сообщала: «Мой муж был расстрелян как еврей, несмотря на то, что по паспорту числился русским. Он имел на руках даже выписку... о крещении 1919 г. По проверке документов его освободили. После он был взят по доносу Волохова И.Я. и его жены Мокрушиной Пелагеи... и по их указанию был подвергнут медосмотру для установления его еврейства. После медкомиссии он был взят на сборный пункт и расстрелян вместе со всеми евреями 13 июля»25.

На Балаклавском шоссе в эти дни немцы проводили также массовые расстрелы евреев из числа военнопленных, захваченных при сдаче Севастополя. Свидетель, жившая на этом месте, позднее рассказывала: «[в начале июля] мой дом был занят немецкими офицерами, а семью переселили в подвал. ...Сидя в подвале, вечером того же дня я вышла наверх... Когда я вышла из подвала, то услышала, что на участке виноградника, где находились пленные красноармейцы, душераздирающие крики и стоны. ...Через несколько минут в подвал зашел немецкий солдат-денщик одного офицера, который спросил у нас молока. Мы спросили у этого солдата, зачем расстреливают пленных, на что он ответил «иуда»26. Только за июль 1942 г. вермахтом в СД для «специальной обработки» были переданы 2022 военнопленных — большинство из них были бойцы-евреи из Севастополя27.

Вскоре в Севастополь из Бахчисарая передислоцировалось отделение СД под руководством штурмшарфюрера Майера. Оно расположилось по тому же адресу, что и зондеркоманда 11а, которая, выполнив задачу по массовой очистке Севастополя от евреев и других «нежелательных элементов», выехала из города. Выезжая, зондеркоманда 11а передала в СД картотеку примерно на тысячу расстрелянных евреев и других граждан, причем эти карточки были составлены только на тех, кто был уничтожен в ходе одиночных расстрелов — при массовом истреблении горожан карточки подлежавших уничтожению не составлялись28.

В дальнейшем выявлением евреев через свою агентуру из местного населения и их уничтожением занималось севастопольское отделение СД, а также отделения тайной полевой полиции (ГФП) и ортскомендатура. На протяжении всего оккупационного периода выявлением евреев (а также подпольщиков, партизан, саботажников, советско-партийного актива, других «неблагонадежных элементов»), проведением предварительного расследования и передачей арестованных вместе с материалами на них в СД занимались также русская вспомогательная полиция под руководством Б.В. Корчминова-Некрасова и криминальная полиция — обе структуры были укомплектованы из местного населения и фактически подчинялись севастопольскому СД. Вот как это происходило: «В августе 1942 г. из полиции в севастопольское отделение СД была доставлена девочка лет пяти. Муж этой девочки был еврей. По установленному немцами порядку девочка эта, как дочь еврея, должна была быть расстреляна. Так как мать ее была русская, Майер предложил последней оставить ребенка в СД и уйти. Ввиду того, что женщина наотрез отказалась оставлять в СД своего ребенка, Майер лично увел ее в так называемую запретную зону на ул. Частника, где в одной из воронок от бомбы расстрелял ее вместе с ребенком. После этого я, по указанию Майера, направила к месту расстрела добровольцев-татар для того, чтобы они зарыли трупы. Вечером... Майер рассказал, что сперва на глазах у матери убил ребенка, а потом пристрелил и мать»29.

По данным севастопольского отделения ЧГК, за весь период оккупации Севастополя были уничтожены около 4200 евреев30. На 1 января 1945 г., когда уже происходило возвращение из эвакуации, в городе находилось 1067 евреев из общего количества 38 000 человек (в мае 1944 г. после освобождения в городе находились лишь 10 787 человек)31.

По переписи 1959 г. в Севастополе проживали 3100 евреев.

Памятный знак погибшим евреям Севастополя. Фото: Г. Россолинский, 2005

СЕРЕБРЯНКА (село Серебрянского сельсовета Раздольненского р-на, до 1948 г. МУНУС ЕВРЕЙСКИЙ).

По сообщению ЧГК, 23 ноября 1941 г. в село на трех автомашинах прибыл немецкий карательный отряд в составе 4 солдат и 4 офицеров. Один из офицеров, хорошо говоривший по-русски, приказал старосте собрать в клуб все еврейское население. Сами они выехали в это время в соседнюю деревню Аманша. Спустя четыре часа, когда все евреи в количестве 105 человек были собраны, всех собравшихся построили в колонну по 4 человека и повели на окраину деревни к безводному колодцу. Оставшемуся населению деревни было приказано не выходить из домов на улицу. У колодца евреи были расстреляны; трупы расстрелянных были сброшены в безводный колодец. Перед расстрелом каратели издевались над женщинами и детьми, вырывали детей из рук матерей и живыми бросали в колодец, некоторых детей ударяли головой об землю, затем расстреливали32. См. также НОВОСЕЛОВСКОЕ.

СИМФЕРОПОЛЬ — город, столица АРК.

В 1939 г. в Симферополе проживали 22 791 еврей, что составляло 16% от общего количества населения города33. В Симферопольском районе проживали 728 евреев, что составляло 1,8% от общего количества населения района.

Из ведомости, составленной статистическим бюро городской управы Симферополя в феврале 1942 г., следует, что накануне немецкой оккупации Симферополь покинули 18 300 человек, в том числе 11 260 евреев34. Из района эвакуировались 820 человек, в том числе 390 евреев35. Что касается крымчаков, то накануне оккупации Симферополя в нем насчитывалось их около двух тысяч, а также некоторое количество крымчаков-беженцев из других местностей36.

Симферополь был оккупирован 2 ноября 1941 г. В этот же день по улицам было расклеено заранее отпечатанное «Объявление населению» от Главнокомандующего германскими войсками, регламентировавшее различные стороны городской жизни про «новом порядке». Значительная часть его была посвящена «еврейскому вопросу», но употреблялся при этом исключительно термин «жиды». Среди прочего, «всем жидам обоих полов» было приказано носить белую повязку на обоих рукавах с изображением шестиконечной звезды. Неисполнение приказа жестоко каралось: так, отделение полевой жандармерии № 683 в Симферополе 29 ноября передало зондеркоманде 11б одного еврея за появление на улице без звезды Давида37 — это могло означать только расстрел.

Вслед за вермахтом в город прибыло подразделение зондеркоманды 10а. Командир зондеркоманды 10а в течение недели организовал еврейский комитет, который был размещен на Фонтанной площади38. По воспоминаниям очевидца, председателем комитета общины был назначен скрипач из кинотеатра «Большевик» Бейлисон, членами комитета стали завхоз одной из школ Лайхтман, служащие Зельцер, Гурвич, Рабинович. 18 ноября было объявлено о том, что все евреи обязаны пройти регистрацию в комитете. При регистрации требовались такие данные: имя, отчество, фамилия, адрес, возраст, профессия. В итоге, по воспоминаниям очевидца, было зарегистрировано около 14 тысяч человек, включая беженцев из других местностей. Уклонившиеся от регистрации евреи были повешены для устрашения на деревьях и столбах по всему городу.

Еврейский комитет использовался немецкой администрацией для более эффективного ограбления еврейского населения города. На него посыпались требования о предоставлении различного имущества, денег и ценностей. Спектр материальных ценностей, которые изымались у евреев, был широким — не только предметы первой необходимости, но и такие вещи, которые не имели отношения к нуждам военного времени. Конфискации проводились отнюдь не с целью обеспечения властей и армии в условиях зимнего периода, но ради наживы командного состава и администрации — очевидно, для отсылки товаров в Германию. Очевидец-нееврей сообщал: «Вывешенным приказом евреям велено доставить для немцев шесть тысяч одеял. Затем это количество по следующему приказу возросло до двенадцати тысяч. То и дело появляются приказы о доставке скатертей, полотенец, простынь, ковров, тарелок и т. п. тысячами штук. Евреи беспрекословно и немедленно выполняют эти приказы»39.

Помимо ограбления общины, «новые хозяева» практиковали и другой способ наживы — организация принудительных работ и использование подневольного труда. Результатами труда евреев пользовались, очевидно, все военные и оккупационные учреждения (штаб 11-й армии, комендатура, штаб айнзатцгруппы «Д» и др.), а также городская управа. Очевидно также, что многие военные и чиновники оккупационных структур получали и личную выгоду от труда еврейских ремесленников и специалистов.

«В общину все евреи обязаны были являться ежедневно, отсюда немцы забирали их на работу. ...Евреи выполняли самую грязную работу. Чистили картофель, уборные. Женщин возили в госпиталь, где раньше была первая советская больница, там они чистили уборные, на консервном заводе работали по очистке картофеля и нечистот», — сообщал переживший Холокост40.

По свидетельству бывшего командира айнзатцгруппы «Д» Олендорфа на Нюрнбергском процессе, «в Симферополе армейское командование дало распоряжение соответствующим оперативным командам об ускорении ликвидации, обосновывалось это голодом и нехваткой жилья»41. Поэтому руководство айнзатцгруппы «Д» не стало откладывать последний этап «окончательного решения еврейского вопроса». Он начался с появления распоряжения о явке крымчаков, а затем евреев 9—10 декабря на сборные пункты с запасом продовольствия и необходимыми вещами. Сборными пунктами были: 1) пединститут на Госпитальной площади; 2) мединститут напротив парка Ленина; 3) здание обкома партии по ул. Гоголя.

Очевидец позднее описывал процедуру сбора евреев в одном из таких пунктов — в пединституте: «...Начали прибывать евреи. Кто с поклажей на плечах, рюкзак, кто с детской коляской с ребенком, кто вел пожилых, больных людей под руки. Несколько человек даже на подводах были. ...Некоторые плакали. Чувствовали, что идут неизвестно куда. ...И всех, кто приходил, направляли прямо в здание этого института. ...Пленные, которые работали внутри помещения, рассказывали о том, что внутри были расставлены столы в два ряда в вестибюле здания, и регистрировали прибывших. Записывали только лишь главу семьи и сколько членов семьи. И тут же предлагали все ценности выкладывать на стол и тоже записывали: кто сколько сдает. ...Никого не обыскивали, чтобы не создавать паники»42.

К обеспечению явки евреев на сборные пункты была привлечена организованная уже в первой половине ноября городская вспомогательная полиция под командованием на тот момент полицмейстера Грановского43. В городе тогда были созданы шесть участков полиции. Полицейские всех шести участков, сверяясь с домовыми книгами, а также с переписью евреев, проведенной накануне еврейским комитетом, или получая сведения от старост домов, обходили дома евреев и проверяли, все ли явились на сборные пункты. Неявившихся по болезни погружали на линейку и отвозили на пункты44.

9—13 декабря 1941 г. зондеркоманда 11б, а также подразделение, подчинявшееся штабу айнзатцгруппы «Д» и подразделения зондеркоманд 10б и 11а, а также 2-й взвод 2-й роты фельджандармерии № 683 партиями вывозили евреев из сборных пунктов и расстреливали — в основном, на 10-м километре шоссе Симферополь-Феодосия у противотанкового рва. По свидетельству Олендорфа на Нюрнбергском процессе, «в Симферополе казни, проводимые айнзатцкомандой 11б, осуществлялись по приказу армии; армия предоставила грузовики, бензин и водителей для доставки евреев к местам экзекуции»45. Об этом же свидетельствовал бывший командир айнзатцкоманды 11б Карл Рудольф Вернер Брауне46. По показаниям Брауне, для осуществления казней в Симферополе по договоренности с оберквартирмейстером 11-й армии полковником Ханком подразделения СС были усилены составом вновь прибывшей полицейской роты47. По данным ЧГК Городского района г. Симферополя, тогда были расстреляны около 10 600 евреев и 1500 крымчаков48.

Брауне так описывал на Нюрнбергском процессе казнь симферопольских евреев: «...Место казни было оцеплено, чтобы не давать гражданскому населению ненужного зрелища. Заранее — я не помню, прямо перед экзекуцией или накануне в лагере — у тех, кого намечалось казнить, были конфискованы деньги и ценности. Перед экзекуцией у тех, кого казнили, отобрали верхнюю одежду, то есть зимние пальто и т. п. Остальная одежда оставалась на людях. Казненные... становились маленькими группами у противотанкового рва лицом ко рву. Исполнявшие акцию команды, состоявшие из 8—10 человек полицейской роты, которая была придана нам, становились на другой стороне противотанкового рва, и приговоренных к казни расстреливали сзади как можно быстрее»49. Для закапывания трупов оккупанты привлекли военнопленных из находившегося неподалеку концлагеря, прозванного в народе «картофельный городок». По свидетельству одного из них, 12—13 декабря в лагерь прибыли две крытые машины, в которые погрузили до 60 пленных, выдав каждому по лопате. «Нас отвезли к противотанковому рву, который проходил по левой стороне дороги при движении в сторону Феодосии. Когда мы приехали на место, здесь было много народа: женщин, стариков, детей. Люди стояли, прижавшись друг к другу, кругом слышались стоны, многие женщины истерически рыдали. Здесь же ходили пьяные немцы-гестаповцы, в 100—150 метрах от рва стояли в ряд пулеметы. Расстрел начался примерно в восемь часов утра, у людей забирали вещи, заставляли раздеваться, снимали пальто, пиджаки, обувь и группами человек в 300 ставили на краю рва. ...По стоявшим из рва стали стрелять из пулеметов. Люди падали в ров. Поднялся ужасный крик и стоны недобитых жертв. После третьей партии нас, пленных, заставляли закапывать трупы. Я бросал землю в ров, стараясь не смотреть вниз. Потом прибывали новые машины с людьми, которых тут же расстреливали. Это продолжалось до наступления темноты. В продолжение всего дня машины курсировали от Симферополя к месту расстрела. Я не считал, сколько человек было расстреляно в этот день, но

могу с уверенностью сказать, что было убито 1200—1500 человек. На следующий день я заболел и больше на расстрел не ездил, но знаю, что из лагеря еще долго брали людей, которые с лопатами выезжали на места расстрела.... Исполняли все, кроме закапывания трупов, только немцы, все они были в форме гестапо...»50.

По воспоминаниям очевидца, детей уничтожали здесь же, но другим способом — их умерщвляли с помощью яда, которым детям смазывали губы51. Это подтверждается послевоенными показаниями бывшего служащего русской вспомогательной полиции, который в декабре 1941 г. видел у служащих ЗК 11б «на левой руке небольшие мешочки. Один из эсесманов... был моим... приятелем, у которого мы спросили, где была зондеркоманда и что за мешочки у них на руках. Эсэсовец рассказал, что зондеркоманда ездила расстреливать евреев, а в мешочках у них цианистый калий, которым они отравляли детей, смазывая им губы ядом»52.

По наблюдению свидетеля, жившего неподалеку от того места, с 11 декабря каждый день движение машин с людьми к месту расстрела продолжалось примерно до пяти часов вечера. Ежедневно из Симферополя вывозили 25—30 автомашин с людьми; в каждой машине помещалось до сорока человек. «Всего, по моим наблюдениям, расстрел продолжался 9 дней. В последующие дни, в декабре 1941 г. и в январе 1942 г., машины с обреченными продолжали проходить через Сергеевку, но это уже не носило массового характера»53.

Памятный знак на месте гибели и захоронения евреев и крымчаков Симферополя, 10-й км шоссе Симферополь-Феодосия. Фото: Г. Россоланский, 2005

К выявлению евреев по приказу коменданта города была привлечена полевая жандармерия, которая обнаруживала евреев и передавала их в СД54. Этот же карательный орган осуществлял расправу с теми горожанами-неевреями, которые пытались укрыть обреченных: на столбах города висели люди с табличками «За укрывание евреев»55.

Известны примеры героического сопротивления нацистской политике уничтожения. Устная традиция крымчаков содержит сведения о том, как крымчак Hoax Ломброзо не явился на место сбора; вместо этого он убил немецкого офицера, забрал его пистолет и переоделся в его форму. Затем он сел в машину, прибыл на место расстрела и застрелил еще двух немцев, пока не был изрешечен автоматными очередями56.

Собственность уничтоженных евреев была учтена и передавалась в ведение различных ветвей оккупационных структур. Еврейские квартиры были опечатаны; как гласило объявление «От городской комендатуры» в русскоязычной газете «Голос Крыма» (выпускавшейся оккупационными властями в Симферополе) от 29 января 1942 г., один из граждан взломал опечатанную еврейскую квартиру, за что был приговорен к смертной казни. Некоторые пригодные вещи, как следует из отчета той же комендатуры от 21 декабря 1941 г., были переданы для симферопольского армейского лазарета57. Часть вещей расстрелянных евреев, а также некоторые их квартиры были переданы в январе 1942 г. добровольцам формировавшихся в тот момент оккупантами крымскотатарских батальонов самообороны58. Значительная часть имущества была через инвентаризационное бюро симферопольской городской управы были по дешевке раскуплены местными коллаборационистами — городской администрацией, служащими вспомогательной городской полиции. Так, переводчица симферопольского СД приобрела с помощью начальника 5-го участка полиции пианино, трюмо, буфет, зеркальный гардероб, диван, уплатила около 5—6 тысяч рублей59. После расстрела евреев у оккупантов осталось значительное количество наручных часов, которые также были зарегистрированы и распределены согласно их ценности: как писал начальник айнзатцгруппы «Д» Олендорф в штаб 11-й армии, представлявшие ценность (то есть золотые и серебряные) часы были отосланы в Имперское казначейство в Берлине; остальные же, не имевшие значительной ценности, были переданы офицерам и солдатам армии, а также служащим айнзатцгруппы «Д» бесплатно или по низкой стоимости60. Конфискованные у расстрелянных евреев денежные суммы, как следует из того же письма, были отправлены в Имперский кредитный банк; штаб айнзатцгруппы оставил сумму, необходимую для выплаты оклада служащим и т. п. расходов.

Акция по уничтожению евреев в Симферополе, как и в других городах Крыма, не была одноразовой. После уничтожения основной части еврейской общины в дальнейшем не прекращалась интенсивная охота на тех, кто пытался укрыться. С 9 января 1942 г. по 15 февраля 1942 г. органы СД выявили и расстреляли еще более 300 евреев, пытавшихся скрыться61. Большое количество скрывавшихся евреев и детей от смешанных браков было выдано органам СД внештатными осведомителями из числа местного населения.

Во время расправы с симферопольскими евреями немцы оставили в живых «впредь до особого распоряжения» директора психиатрической больницы, известного врача еврея профессора Н.И. Балабана, а также врача-венеролога Миринова и врача тубдиспансера Штейнгольца. В марте 1942 г. больница была ликвидирована, около 450 оставшихся больных были вывезены в душегубках. 12 марта эти врачи были также ликвидированы оккупантами62.

После того, как штаб и подразделения айнзатцгруппы «Д» покинули полуостров в августе 1942 г., карательная деятельность в Крыму стала осуществляться стационарным аппаратом полиции безопасности и СД Крыма и Таврии под руководством начальника полиции безопасности и СД оберштурмбанфюрера П. Цаппа. Этот орган находился на ул. Студенческой, 12. В его задачи входило выявление партизан и подпольщиков, патриотов, саботажников, неблагонадежных элементов, евреев. Если в СД попадал человек по подозрению в еврейском происхождении, следователь в СД проводил короткое расследование по этому вопросу. Оно, как правило, сводилось к допросам арестованного, порой дополнялось сбором свидетельских показаний. По показаниям бывших переводчиков, служивших в СД, в случае установления еврейского происхождения арестованного его ожидал только расстрел. Никакого суда не производилось: следователь, ведущий дело, выносил по нему заключение, и если человек подлежал расстрелу, то это заключение докладывалось на утверждение начальнику СД. Таких заключенных переводили в специальное помещение, называемое среди служащих СД «камерой смертников», и когда их набиралось определенное количество, их вместе с другими заключенными — подпольщиками, партизанами, деятельность которых была установлена — на автомашине вывозили за город и расстреливали63. Бывший служащий охранной роты СД описывал это так: «В один из дней декабря 1943 г. ...я, а также еще 2—3 добровольца, сели в кузов задней машины, и через некоторое время она двинулась. ...Я обратил внимание на людей, которые находились в кузове. Там были мужчины и женщины. Всего я насчитал их 16 человек.... Одеты они были в грязную рваную одежду. У некоторых ноги были обмотаны тряпками. ...Я спросил у одной молодой девушки, за что она попала в СД. Она ответила, что она еврейка. Когда я спросил у второго мужчины, за что он попал в СД, он просто ответил, что он из леса. Я понял, что он партизан и каким-то образом попал в плен к немцам»64...

Памятный знак расстрелянным советским гражданам, установленный на 10-м км шоссе Симферополь-Феодосия. Фото: Г. Россоланский, 2005

Помимо органов СД, розыск и поимку скрывавшихся евреев в городе осуществляла вспомогательная полиция под командованием полицмейстеров Грановского, затем Федова, затем Буртышева, а также криминальная полиция под руководством Адамовича65. После ареста лиц, чье еврейское происхождение было установлено, арестованного и дело на него передавали в СД.

Уничтожив практически все еврейское население, оккупанты, как правило, оставляли небольшие группы евреев, которые были незаменимы в связи со своими профессиональными качествами. Чаще всего это были портные, сапожники и ремесленники, казнь которых на время откладывалась и которые, находясь в заключении, использовались в качестве бесплатной обслуги верхушкой оккупационных властей. На 1 января 1943 г. 76 евреев было официально зарегистрировано статистическим бюро симферопольской городской управы66. Некоторая часть из них была собрана в расположении симферопольского отделения полиции безопасности и СД. В комплексе зданий, включавших в себя административный и следственный отделы, тюрьму, казарму для охранной роты, отдельное помещение было отведено евреям-сапожникам и портным в количестве не менее десяти человек. Как только оккупанты переставали нуждаться в услугах этих людей, их уничтожали. Бывший служащий охранной роты СД так описывал это так: «Примерно в июле 1942 г., более точно не помню, днем, я в числе других добровольцев охранной роты СД (их было около десяти человек), стоял возле казармы. Кто-то из числа командного состава роты... приказал нам... взять закрепленное за нами оружие и выйти во двор. ...Когда вышел во двор, то возле помещения мастерской, где работали евреи, увидел «душегубку». ...Рядом с ней находились несколько немцев — сотрудников СД. Кто-то из немцев приказал нам стать в оцепление. Нами была огорожена территория, точнее участок, вокруг «душегубки» и до дверей мастерской... Перед нами, как я уже сказал выше, была поставлена задача не допустить побегов со стороны обреченных. В противном случае мы должны были стрелять. ...Затем немцы стали выводить евреев и сажать их в кузов «душегубки». Заключенные, на мой взгляд, не знали, что их будут умерщвлять, потому что погрузка происходила спокойно, без суеты и криков. Тогда в кузов посадили всех евреев, работавших в мастерской... После окончания погрузки в кабину сел немец-водитель, еще один немец из числа сотрудников СД, и она выехала с территории. Нам было приказано с оцепления сняться... Среди добровольцев ходили разговоры, что евреи уничтожены...»67. Другой бывший служащий той же охранной роты на послевоенных допросах показывал, что три-четыре еврея работали в мастерских при симферопольском СД до октября-ноября 1943 г.68

В детском доме, находившемся в поселке Мамак под Симферополем (ныне пос. Строгановка) заведующая этого учреждения Мария Станиславовна Прусс и персонал детдома спасли более двенадцати еврейских детей, обеспечив их поддельными документами и «легендами»69. По свидетельствам очевидцев, православный священник о. Викентий Никипорчик также укрывал еврейских детей, за что был заключен в концлагерь СД70.

Симферополь был освобожден в апреле 1944 г. В ноябре 1944 г. еврейская общественность города устроила мемориальную встречу, в которой принимали участие преподаватели медицинского института, еврейская интеллигенция; некоторые выступления звучали на идиш71. В июне 1945 г. в Симферополе была зарегистрирована еврейская религиозная община с раввином Ю.Г. Пинским. В 1946 г. общине было возвращено здание синагоги по ул. Фонтанной, 17.

Симферопольские евреи пытались предпринять действия для увековечения памяти погибших родных. В августе 1946 г. религиозная община организовала выезд верующих евреев и крымчаков на место массового расстрела (10-й километр шоссе Симферополь-Феодосия) для проведения поминальной церемонии — причем, как стало позднее известно властям, «некоторые евреи... брали с собой лопаты... и производили раскопки на том месте, где были расстреляны немцами евреи, с целью обнаружения и опознания родственников». За эти действия и за то, что выезд не был согласован общиной с симферопольским уполномоченным по делам религиозных культов, председатель общины и раввин получили предупреждение, что «что в случае [еще] каких-либо нарушений их община будет снята с регистрации». Тогда же община подала властям заявку на разрешение установки памятного знака на средства евреев на месте массовых расстрелов, для чего на общем собрании была избрана комиссия из трех человек72.

По информации крымского обкома на 1946 г., из числа номенклатурных работников горкомов и райкомов Крыма 9% составляли евреи. В медицинском институте из 28 заведующих кафедрами и профессоров 12 были евреи, из 27 доцентов и старших преподавателей 13 — евреи, из 88 ассистентов и преподавателей — 33 еврея, из общего количества студентов — 20% еврейской молодежи73. В 1948 г. исследователи, занимавшиеся проблемами крымчакской истории, обнаружили в городе лишь 400 крымчаков74. По переписи населения 1959 г. в Симферополе проживали 11 500 евреев.

СНЕГИРЕВКА (село Островского сельсовета Первомайского р-на, до 1948 г. ЛЕККЕРТ).

По сведениям ЧГК, в с. Леккерт до войны проживало 12 еврейских семей (47 человек). С первых дней оккупанты приказали евреям носить шестиконечные звезды, отбирали продукты, скот и имущество, насиловали еврейских девушек. В феврале 1942 г. в село прибыло карательное подразделение из 8—10 человек. Евреи были собраны и расстреляны у силосной ямы. В расстрелах также участвовали два румына и староста деревни Кривошеев Александр. Остальному населению деревни было приказано закопать яму75. См. также ПЕРВОМАЙСКОЕ (ДЖУРЧИ).

СОВЕТСКИЙ (до 1944 г. ИЧКИ) — пгт, райцентр Советского р-на АРК.

В 1939 г. в тогдашнем Ичкинском районе проживали 623 евреев, в том числе в пос. Ички — 77 евреев76.

Из ведомости, составленной статистическим бюро городской управы Симферополя в феврале 1942 г., следует, что накануне немецкой оккупации пос. Ички покинули 170 человек, в том числе 40 евреев77. Из района эвакуировались 470 человек, в том числе 280 евреев78.

В конце 1941 г. — начале 1942 г. в районе были расстреляны не менее 105 евреев и крымчаков, в том числе в пос. Ички — 26 чел., в дер. Варваровка — 40, в дер. Хейрус — 36, в дер. Аранда — 15, в дер. Бейс-Лехем — 11 евреев79.

СТАРОСЕЛЬЕ (поселок, до 1948 г. САЛАЧИК, ныне включен в черту г. Бахчисарай) — см. БАХЧИСАРАЙ

СТАРЫЙ КРЫМ — город в Кировском р-не АРК.

В 1939 г. в Старокрымском районе проживали 133 еврея, что составляло 0,6% от общего количества населения района. В том числе в г. Старый Крым проживали 104 еврея80.

Из ведомости, составленной статистическим бюро городской управы Симферополя в феврале 1942 г., следует, что накануне немецкой оккупации Старый Крым покинули 360 человек, в том числе 60 евреев81. Из района эвакуировались 180 человек, в том числе 20 евреев82.

В ноябре 1941 г. в Старом Крыму проводилась регистрация населения. Евреям было приказано носить на рукаве белые повязки. В декабре 1941 — феврале 1942 гг. в окрестностях города (в балке за городом), по данным ЧГК, были расстреляны около 105 евреев и крымчаков из Старого Крыма и окрестных деревень Коктебель, Карагоз83.

На 1 января 1946 г., когда уже происходило возвращение из эвакуации и демобилизация из армии, в районе насчитывались 81 еврей из общего количества 14 221 человек84.

СТЕПНОЕ (село Крымского сельсовета Сакского района, до 1948 г. КАМБАР).

По сообщению симферопольской ортскомендатуры I/853 от 30 сентября 1942 г., в деревне Камбар было задержано 13 человек, имеющих документы как фольксдойче, чехи, русские и украинцы. «Выяснилось, что они евреи по происхождению и достали себе фальшивые документы»85. Арестованные были переданы в СД.

СУДАК — город в АРК.

В 1939 г. в Судакском районе проживали 79 евреев, что составляло 0,4% от общего количества населения района86. Из ведомости, составленной статистическим бюро городской управы Симферополя в феврале 1942 г., следует, что накануне немецкой оккупации Судак покинули 220 человек, в том числе 30 евреев87. Из района эвакуировались 170 человек, в том числе 10 евреев88.

13 февраля 1942 г. около дома отдыха Ленинградского военного округа оккупанты расстреляли 25 евреев, большинство из которых были женщины и дети. Нацисты заставили евреев снять одежду. Сначала были расстреляны женщины и дети, а мужчин заставили их закопать. Затем расстреляли мужчин89. В 1944 г. перед отступлением оккупанты расстреляли еще 75 евреев, в числе которых были старики, женщины и дети. Расстрелы проводились в окрестностях г. Судак и кладбища90.

Примечания

1. Крым многонациональный. — С. 70—72.

2. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 6.

3. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 5.

4. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 44, л. 20.

5. ГААРК, ф. Р-1289, оп. 1, д. 22, л. 28.

6. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 44, л. 26.

7. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 42, л. 33.

8. Крым многонациональный. — С. 70—72.

9. ГААРК, ф. Р-652, оп. 24, д. 5, л. 19. (Докладная записка «Об эвакуации населения, промышленности и культурных ценностей из г. Севастополя»).

10. ГААРК, ф. П-1, оп. 1, д. 2182, л. 5. (Докладная записка «Об оказании помощи эвакуируемому из Крымской АССР населению»). Секретарь севастопольского горкома ВКП(б) докладывал 6 декабря 1941 г. секретарю ОК ВКП(б) Булатову примерно то же: с начала войны по 1 ноября из города было эвакуировано гражданского населения до 30 000 человек и с ноября по 1 декабря 35 382 чел. (ГААРК, ф. П-35, оп. 1, д. 230, л. 39).

11. USHMMA, Record group RG-06.025*05 (Из протокола допроса бывшего заведующего производственным отделом севастопольской горуправы Волкова И.А.).

12. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 45, л. 59 (Из дневника севастопольского священника Б. Пекарчука.).

13. USHMMA, RG-06.025*05. (Показания бывшего начальника севастопольской полевой жандармерии Э. Шреве).

14. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 194, л. 234об.

15. ГААРК, ф. П-849, оп. 3, д. 193, л. 3.

16. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 45, л. 29.

17. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 45, л. 86об.

18. USHMMA, RG-06.025*05. (Из протокола допроса свидетеля Мироновой Е.Л.)

19. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 45, л. 59. (Из дневника севастопольского священника Б. Пекарчука.).

20. 6 июля 1944 г. севастопольская ЧГК провела вскрытие массового захоронения в противотанковом рву на 4-м км шоссе Севастополь—Балаклава. Выводы комиссии: «По количеству черепов, обнаруженных при раскопках, на каждый квадратный метр площади противотанкового рва, а также по показаниям свидетелей — жителей г. Севастополя, количество расстрелянных евреев и крымчаков определяется в 1500 человек». — ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 45, л. 87.

21. ГААРК, ф. Р-1289, оп. 1, д. 1а, л. 4.

22. Nazi Mass Murder: A Documentary History of the Use of Poison Gas, p. 69.

23. Сборник документов и материалов. — С. 129.

24. АУ СБУ АРК, архивно-следственное дело № 5093, т. 2, л. 100. (Из протокола допроса свидетеля Э. Шреве от 19 февраля 1951 г.)

25. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 45, л. 89. (Из заявления Мендельсон Н.В. в севастопольскую ЧГК).

26. USHMMA, RG-06.025*05. (Из протокола допроса свидетеля Лобачевой К.Д.)

27. NARA, RG-242, T-501, roll 64, frame 839.

28. USHMMA, RG-06.025*05 (Из протокола допроса бывшей переводчицы при севастопольском СД Сеидовой-Халиловой Г.М.).

29. Там же.

30. ГААРК, ф. Р-1289, оп. 1, д. 1а, л. 35. Публикации актов севастопольского отделения ЧГК и установленных ЧГК имен жертв см.: Причина смерти — расстрел. Холокост в Севастополе. / Сост. Борис Гельман. — Севастополь, 2004. — 182 с.

31. ГААРК, ф. П-35, оп. 1, д. 273, л. 2. (Политико-экономическая характеристика Севастополя на 1945 г.).

32. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 84, лл. 14об, 20.

33. Крым многонациональный. — С. 70—72.

34. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 6.

35. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 5.

36. Ben-Zvi Itzhak. The Exiled and the Redeemed. Philadelphia: The Jewish Publication Society of America, 1957, p. 109.

37. NARA, RG-242, T-501, roll 56, frame 488.

38. АУСБУ АРК, архивно-следственное дело № 20404, т. 25, л. 244.

39. ГААРК, ф. П-156, оп. 1, д. 31, л. 70. (Из дневника Лашкевича Х.Г.)

40. Там же. — С. 121.

41. Trials of War Criminals before the Nuernberg Military Tribunals. Vol. IV (Einsatzgruppen case), p. 215.

42. YVA, Record group 0.3 (Testimonies department of the Yad Vashem Archives), file 4939, page 15—16 (Свидетельские показания Евзикова P. о пребывании на оккупированной территории. Симферополь, Крымская область, 1941—43 гг.).

43. ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 9, д. 194, л. 166об. (Протокол допроса свидетеля Лохова В.Я.).

44. АУСБУ АРК, архивно-следственное дело № 13619, т. 1, л. 200.

45. Trials of War Criminals before the Nuerenberg Military Tribunals. Vol. IV (Einsatzgruppen Case), p. 251.

46. Ibid., p. 215.

47. Ibid., p. 324—325.

48. ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 9, д. 48, л. 2.

49. Trials of War Criminals before the Nuernberg Military Tribunals. Vol. IV (Einsatzgruppen case), p. 215.

50. ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 9, д. 194, л. 168—170 (Из протокола допроса свидетеля Сушкова В.А.).

51. YVA, TR-18/184/4.

52. АУСБУ АРК, архивно-следственное дело № 13619, т. 1, л. 231.

53. ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 9, д. 194, л. 164—165 (Из протокола допроса свидетеля Кочергина С.П.).

54. USHMMA, RG-06.025*05 (Из протокола допроса бывшего служащего жандармерии Келлер Э.)

55. USHMMA, RG-06.025*05 (Из протокола допроса свидетеля Велиева И.М.).

56. Khazanov Anatoly. The Krymchaks: A Vanishing Group in the Soviet Union. Jerusalem: The Hebrew University of Jerusalem, The Marjorie Mayrock Center for Soviet and East European Research, 1989, p. 21.

57. NARA, RG-242, T-501, roll 56, frame 543.

58. ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 9, д. 194, л. 243об. (Из протокола допроса обвиняемого Диншаева А.).

59. АУСБУ АРК, архивно-следственное дело № 11721, т. 1, л. 138.

60. Trials of War Criminals before the Nuerenberg Military Tribunals under Control Council Law No. 10, Nuerenberg, October 1946 — April 1949 (Green Series). Vol. 10. — P. 1259.

61. The Einsatzgruppen Reports, p. 346. (Отчет об оперативной ситуации в СССР № 170 от 18.02.1942 г.).

62. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 50, л. 14.

63. АУСБУ АРК, архивно-следственное дело № 20423, т. 5, л. 224; т. 12, л. 188.

64. Там же, т. 4, л. 74.

65. ГАРФ, ф. Р-7021, оп. 9, д. 194, л. 166об. (Из протокола допроса свидетеля Лохова В.Я.).

66. ГААРК, ф. Р-1302, оп. 1, д. 9, лл. 2,3.

67. Там же, т. 1, л. 143.

68. Там же, т. 5, лл. 42, 62.

69. Тяглый М.И. Детдом // Хаверим (газета БЕЦ «Хесед Шимон», Симферополь) — 1999. — № 8. — С. 7.

70. АУСБУ АРК, архивно-следственное дело № 10925, лл. 48—49, 205.

71. РГАСПИ, ф. 17, оп. 125, д. 405, л. 25 (Докладная записка секретаря Крымского обкома ВКП(б) Соловьева Жданову).

72. ГААРК, ф. Р-3295, оп. 2, д. 3, лл. 44, 47, 141.

73. Там же, л. 23.

74. Филоненко В.И. Крымчакские этюды. — Rocznik Orientalistyczny, T. XXXV, Z. 1. (1972). — С. 10.

75. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 42, л. 39.

76. Крым многонациональный. — С. 70—72.

77. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 6.

78. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 5.

79. ГААРК, ф. Р-1289, оп. 1, д. 10, лл. 2, 41, 56, 57, 59.

80. Крым многонациональный. — С. 70—72.

81. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 6.

82. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 5.

83. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 53, лл. 116, 134, 158, 158а.

84. ГААРК, ф. Р-3299, оп. 1, д. 23, л. 7 (Экономическая характеристика Старо-Крымского района).

85. NARA, RG 242, Т-501, roll 64, frame 1055.

86. Крым многонациональный. — С. 70—72.

87. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 6.

88. ГААРК, ф. Р-137, оп. 9, д. 7, л. 5.

89. ГАРФ, ф. 7021, оп. 9, д. 54, л. 9 (Из акта Судакской районной ЧГК от 28.06.1944 г.).

90. Там же. — Л. 9об.


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь