Заключение

Знакомством с западными уголками Южного берега Крыма Ласпи и Батилиманом мы заканчиваем наше путешествие, которое началось у знаменитой горы Аю-Даг. В этом необыкновенном путешествии во времени и пространстве мы постарались показать вам не только природные чудеса крымского побережья, но и познакомить с нашими предшественниками, жившими на этой земле. Достойные представители русского дворянства и интеллигенции, они оставили нам в наследство прекрасный Крым, украшением которого стали созданные ими великолепные дворцы и роскошные парки, владельцами которых они были. Вложив свою душу, талант, а порой и многолетний труд в преобразование некогда дикого берега Черного моря, они остались здесь навсегда, остались в нашей памяти.

Надеемся, что удивительное и неповторимое побережье с богатой историей не оставило вас равнодушными, и Крым, который, кажется, мы так хорошо все знаем и любим, стал еще ближе и дороже для вас, как когда-то для наших предков, приехавших сюда, в незнакомую, экзотическую страну в поисках покоя и вдохновения.

В теплый край с его разнообразной, живописной, девственной природой, целебным климатом, чистым воздухом, напоенным ароматом горных лугов, садов и парков, всегда стремились уставшие от столичного шума и суеты северяне.

Я всей душой стремлюся в даль...
Угрюмой родины не жаль...
В страну цветов, в страну чудес,
Лазурью блещущих небес,
И к волнам моря голубым
Стремлюся сердцем я своим...
Там звезд прекрасных хоровод
С улыбкой звуков песни ждет,
Ласкает и манит с собой,
В страну лазури голубой.
Как будто там, в стране чужой,
Мне мир знакомый и родной,
Как будто там, у берегов
Морских, разгадку тайных снов,
И вещих дум, и вещих грез
Найдет души моей вопрос...
Как будто там любовь моя,
Принявши образ бытия,
Преобразится в плоть и кровь
Моя безумная любовь...

Так писал о Крыме в конце XIX века поэт Д.М. Языков.

Преображенный и обновленный трудом наших предков, Южный берег постепенно стал превращаться в популярный отечественный курорт, который притягивал самую разнообразную публику. Одни стремились сюда из любопытства, пресытившись блестящими курортами Ниццы и Монте-Карло. Другие приезжали с последней надеждой на выздоровление. Но и те, и другие были очарованы необыкновенным восточным краем, таким не похожим на все, что они уже видели. Удивляли и поражали бескрайние степи Северного Крыма, разнообразные, полные ярких, порой неожиданных оттенков панорамы гор и, конечно, беспрерывно меняющееся море, то нежное и тихое, то величественное и грозное. И во всем этом присутствовало такое гармоничное сочетание красок и форм, которые могли произвести настоящий душевный, эмоциональный переворот.

В Крым ехали и богатые, и бедные люди, а его ласковое солнце, теплое море, живительный горный и лесной воздух успешно исцеляли и тех, и других. Так было когда-то, так происходит и сейчас. Каждый может найти на Южном берегу для себя заветное место, где можно встретить массу удивительного и интересного, все зависит от того, чего ты ищешь — тишины и созерцания или шумного веселья.

В журнале «Отдых» за 1900 год напечатаны отрывки из двух женских писем. Письма эти, абсолютно разные по содержанию, на наш взгляд, могут быть интересны современному читателю.

«В Ялте такие магазины, каких нет ни в Петербурге, ни в Москве. Магазины освещены электричеством, и по набережной тоже горит электричество. Наконец мы и в саду. Тут очень больно ходить — весь сад усыпан мелкими камушками, и это настоящая пытка. Садик маленький, и что в нем хорошо, это очень большие кипарисы, которые растут прямо вверх.

Ходила купаться. Одела свой туалет и немного боялась, что окажусь хуже других, ведь купальный костюм это целая наука. Надо показать то и не показать этого. Надо быть мокрой, а выглядеть сухой и не позволить воде нарушить гармонию складок. Боже, какая же я была дурочка! Тут купаются без костюма и дамы и мужчины почти вместе.

Дамы в своих ночных рубашках, а что касается мужского костюма, я не умею вам назвать, что это такое. Это все, что вам угодно, это даже ничего, если хотите. Мне было стыдно за дам, больно и обидно за Ялту, жалко за нашу Россию, которая не понимает, не доросла еще до идеи купального костюма...».

Письмо это, написанное мелким бисерным почерком неизвестной корреспонденткой, отдыхавшей в Ялте в начале XX века, как будто сохраняет нежный аромат магнолии, которым оно, вероятно, было тогда пропитано. Прочитав письмо, представляешь изнеженную молодую дамочку, которую мало интересовала не только многовековая история, но и обворожительная южная природа малознакомого удивительного края.

А вот совсем другое письмо, от которого веет невинной прелестью молодой любознательной души.

«В Ялте жить очень дорого, да и неинтересно ходить среди шаркающей нарядной толпы, зевающей по сторонам и не замечающей самого хорошего — моря. Я поселилась в Аутке, татарской деревушке (ныне территория Ялты. — Прим. авт.), в одном татарском семействе. За чистенькую комнатку я плачу с самоваром 20 рублей в месяц, и то так дорого потому, что теперь сезон и много приезжих, а в июне, июле и августе, когда в Крыму так же хорошо, если не лучше, — она стоит всего 12 рублей... Чай у меня свой, к нему я покупаю у грека на рынке чудные крендели по копейке за штуку.

Свежая вода охватывает мое тело, волны поднимают меня и нежно баюкают на своей поверхности. Тепло прохватывает сквозь воду и жалко расставаться с зеленоватыми волнами... Море шипит и пенится. Волны бегут одна задругой, гневные, сердитые. Вот утихли на минуту, будто застыли, успокоились, и вот опять нарастает и валится чудовищный вал.

Я любуюсь на море часами. Любуюсь на него тихое, отдыхающее под жгучими лучами солнца, и смотрю на него, когда оно рвет и мечет, бросая камни и рассыпаясь у моих ног шипящей пеной...

А когда мне захочется тишины и зноя, я иду в горы. Там никогда никого нет. Ялтинская публика не любит природы. Ялтинская публика гуляет только в маленьком городском саду. Я надеваю свои башмаки на толстой подошве и карабкаюсь к водопаду Учан-Су.

Это семь верст от того места, где я живу. Дорога вьется по горам, делая прихотливые изгибы, вьется среди виноградников и табачных плантаций. Солнце печет невыносимо. Навстречу попадаются лошади, навьюченные большими открытыми дубовыми кадками с виноградом. Сзади бредет татарин в чалме, изящно обкрученной вокруг головы. И татарин, и лошади с виноградом, и зелень винограда, висящая на палках, и горы впереди, и пыльная серая дорога с каменной стеной, и запах цветов — все это так необыкновенно, так чудно, прелестно, так непохоже на наш суровый север.

Дальше и дальше вьется шоссе; подымаясь на гору, оно входит в сосновый лес и идет между громадными валами...

Я возвращаюсь вечером в Аутку, усталая, насытившаяся впечатлениями, с душой, рвущейся к богу. Тихо и счастливо на моей душе. Заботы улетели, и капля за каплей набираются силы для суровой зимы, для работы и для суеты... ».

Это совсем другое письмо, написанное на простой почтовой бумаге, скорее всего, молодой девушкой, впервые приехавшей и открывшей для себя волшебный край под названием Крым. Ее романтическая и впечатлительная душа замечала и впитывала все необыкновенные краски юга, особенности местного колорита, многонационального и многоликого его населения.

Но каким бы разным ни казался этот райский уголок земли нашим гостям, он всегда был и будет для всех не только чудесным местом отдыха и вдохновения, но и краем с необыкновенной историей, с которым связаны многие важнейшие страницы жизни разных народов.

Древняя земля Тавриды видела апостола Андрея Первозванного, великого славянского просветителя Кирилла, она стала колыбелью русского православия.

О феномене воздействия Крымского полуострова на судьбы творческих личностей всем известно. Именно здесь зародилось и создавалось знаменитое учение о биосфере Владимира Ивановича Вернадского, ученого с мировым именем. В Крыму был задуман и написан классический труд выдающегося ученого-энциклопедиста Николая Яковлевича Данилевского «Россия и Европа», не утративший своей актуальности и в наши дни. На этой земле известный путешественник тверской купец Афанасий Никитин начал работать над путевыми записками «Хождения за три моря». Крым, по признанию Пушкина, стал колыбелью его «Евгения Онегина».

Все они и многие другие известные деятели великой многонациональной культуры — ученые, писатели, поэты, художники, композиторы — всегда плодотворно работали на благодатной и в чем-то загадочной крымской земле. Секрет притяжения к этому южному уголку разных народов, которые как волны перекатывались по ней на протяжении веков, не разгадан и необъясним до сих пор. Почему все, кто побывал в Крыму, стремятся непременно вернуться именно сюда, ведь красивых мест на земле немало? Но Крым один, и он неповторим. Вот почему, завершая очередное путешествие по Южному берегу Крыма, с искренним восторгом скажем вместе с Владимиром Маяковским:

И глупо звать его
      «Красная Ницца»,
и скучно
    звать
      «Всесоюзная здравница».
Нашему
    Крыму
      с чем сравниться?
Не с чем
    нашему
      Крыму
        сравниваться!