Из прошлого Ливадии

Ливадия в переводе с греческого означает «луг, поляна». По мнению одних исследователей, в средние века в этих местах находилось небольшое греческое поселение, по свидетельству других — источник Ай-Ян (Святой Иоанн).

После присоединения Крыма к России (1783 г.) ливадийские земли были «пожалованы» Екатериной II так называемым архипелажским грекам. Они были выходцами с Эгейских островов и служили в Балаклавском греческом батальоне, содержавшем таможенный кордон от Балаклавы до Феодосии. Но. вскоре прибрежные земли прибрал к рукам командир батальона генерал Ф. Равелиоти. В 1834 году он выгодно продал Ливадию польскому графу Л. Потоцкому, для которого позднее здесь был выстроен дворец и разбит парк.

В начале 60-х годов прошлого века ливадийское имение стало собственностью Романовых. С того времени вплоть до Великой Октябрьской революции жизнь на всем Южном берегу регламентировалась жизнью в летней резиденции царя.

В 1867 году в перестроенном дворце Потоцкого (он стоял на месте нынешнего Белого дворца) Александр II принимал группу американских туристов. В их числе был молодой журналист Самюэл Ленгхорн Клеменс — впоследствии крупнейший писатель Америки Марк Твен (1835—1910). В качестве корреспондента сан-францисской газеты «Альтакалифорния» он в то время совершал кругосветное путешествие на пароходе «Квакер-Сити».

Марк Твен был автором поднесенного русскому императору Александру II от имени пассажиров американского судна адреса, напечатанного в «Одесском вестнике» 24 августа тоГо же года. Это было первое появившееся в России произведение Твена и единственное напечатанное по-русски раньше, чем на языке подлинника. В путевых очерках «Простаки за границей» Твен со свойственным ему юмором описывает прием у царя:

«Все сняли шляпы, и консул заставил царя выслушать наш адрес. Он стерпел это не поморщившись, затем взял нашу нескладную бумагу и передал ее одному из высших офицеров для отправки ее в архив, а может быть, и в печку. Он поблагодарил нас за адрес и сказал, что ему очень приятно познакомиться с нами, что Россию и Соединенные Штаты связывают узы дружбы. Императрица сказала, что в России любят американцев, и она надеется, что в Америке тоже любят русских. Вот и все речи, какие были тут произнесены, и я рекомендую их как образец краткости и простоты всем начальникам полиции, когда они награждают полисменов золотыми часами...

...Наконец, царская фамилия сердечно распрощалась с нами я отправилась считать серебряные ложки»¹.

Затем, рассказывает Твен, американцы побывали в Ореанде, во дворце, находящемся в «миле от царского... Дорога отняла у нас всего двадцать минут...»

Логично предположить: если путь заморских гостей в Ореанду лежал по дороге, то после осмотра дворца они, очевидно, побывали на Царской тропе, у беседки «Ротонда». Тем более, что писатель фиксирует «Из воздушных беседок открывается широкий вид на окрестности и на морской простор». Таким видом и морским простором гости могли восхищаться только с тропы я из «Ротонды», куда, вероятно, поднялись по старой каменной лестнице.

Полиция, охранявшая царскую резиденцию, строго следила за тем, чтобы на побережье не только на постоянное жительство, но даже на время не приезжали «нежелательные лица». В числе неблагонадежных оказался и А.М. Горький, которому власти в 1901 году не разрешили поселиться в Ялте.

Тройная цепь оберегала коронованного тунеядца на Южном берегу: полиция и сыщики с радиусом действия от Алушты до Байдарских ворот, вокруг Ливадии — воинские части, а во дворце — дворцовая полиция, собственный конвой и роты сводного гвардейского полка. Перед последним приездом Николая II в Крым в 1914 году была произведена поголовная проверка политической благонадежности всех ливадийских рабочих и установлен новый порядок движения через посты. В стенах постов были оборудованы незаметные для глаза телефоны, а во все помещения Большого дворца проведена специальная электрическая сигнализация.

Но, несмотря на такую исключительно строгую охрану, именно в царском имении произошла стачка рабочих-строителей, о которой в 10-м номере за 1901 год сообщала ленинская «Искра»: «7 октября в находящемся на Южном берегу Крыма имении русского царя «Ливадия» произошел великий скандал: забастовало 50 рабочих. Причина забастовки — недовольство рабочих неисправной выдачей денег и грубым обращением». Царская контора вынуждена была пойти на уступки, пообещав удовлетворить требования бастующих. «Среди крымских рабочих этот отрадный факт производит сильное впечатление, содействуя росту классового и политического сознания. Вот тебе и царь, — говорит даже темная еще рабочая масса, — выходит, что кровь нашу он пьет не хуже любого подрядчика»². «Искра» рекомендовала крымским рабочим воспользоваться этим фактом для усиления социал-демократической агитации.

После победы Октября Ливадия стала достоянием народа. В 1925 году здесь, в крестьянском санатории, где прежде «Романов дулся с маркерами, шары пожа́ под свитское ржание», читал Владимир Маяковский «крестьянам о форме стихов и о содержании».

Такую страну
    и сравнивать не с чем, —
Где еще
  мыслимы
    подобные вещи?! —

писал поэт в стихотворении «Чудеса!».

А.М. Горький, посетивший Ливадию в 1928 году, говорив С.Н. Сергееву-Ценскому:

«За границей сочиняют еще, по старой привычке, новых царей для России, а прежней России уже и в помине нет, и в царском бывшем дворце посиживают себе у окошек бывшие мужики посконные, поглядывают кругом: «Наше...» Хорошо!.. Очень хорошо!..».

Наш современник поэт Николай Новиков в своей поэме «Под солнцем Крыма» выразил эту мысль по-своему:

...И шел на пляж в Ливадию
Приехавший народ —
Морской волны любители,
И солнца пациенты,
Крестьяне и строители,
Шахтеры и студенты.
Такие белозубые,
Такие загорелые!
Из бывшего Разутова,
Из бывшего Неелова.
...На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков.
Смотрели огорошенно
Они на земляков —
По царской тропке жариться,
Под крымским солнцем шли
На пляж самодержавные
Хозяева земли.

Примечания

1. Марк Твен. Собрание сочинений а 12-ти. т., т. I, М., Гослит. издат, 1959, стр. 377, 379.

2. Цит. по кн.: Революционное движение в Таврической губернии в 1905—1907 гг. Сборник документов и материалов. Симферополь, Крымиздат, 1955, стр. 21.