Глава II. На границе с Орденом. Литва. Польша

Великий князь Литовский Витовт (1350—1430) в конце XIV века совершил два похода на Золотую Орду. «Первый из них был в 1397 г. в долину р. Дона и второй, в 1398 году вниз по Днепру, оба с успехом, но без достаточно серьезного сопротивления со стороны татар»¹. Недостаточно серьезное сопротивление объясняется крайним ослаблением Золотой Орды, стоявшей на грани распада, чем и воспользовался Витовт. Польский археолог и этнограф А. Киркор об указанных событиях писал: «Витовт, овладев целым улусом, пригнал всех находившихся в оном татар с женами и детьми В Литву... Вместе с татарами переселены Витовтом из Крыма и караимы или караиты, коих потомки и доныне живут в уездном городе Троки»². Большинство исследователей рассматривают это событие, как выплату военной контрибуции побежденными, что указывает на то, что караимы сражались вместе с татарами. «Появление караимов в Польше имеет историческую основу. Главный враг немецкого Ордена в Грюнвальдской битве 1410 г. — Великий литовский князь Витовт (лит. Витаутас) достиг в 1398 году берегов Черного моря. В Крыму потребовал он от покоренного народа, как контрибуцию, представления 15000 воинов, которые, после переселения их в западную Литву, стали использоваться как стражи границ против Ордена. Потому, что были хорошими оружейниками и проявляли в бою храбрость — элита тех караимов составляла дворцовую гвардию Великих князей»³. О количестве переселенных имеются противоречивые сведения. Так, Е. Коджак пишет: «Есть сведения, что численность их в те времена превышала десять тысяч, но, как следствие потерь в боях, и особенно большой смертности во время эпидемии чумы впоследствии их насчитывалось около тысячи душ»⁴. Поселены они были первоначально в Троках, где их потомки проживают по настоящее время, и сразу же разделены по роду занятий на военное и гражданское сословия. По отношению к переселенным караимам и татарам сам Витовт, а впоследствии и польские монархи, проводили достаточно гибкую покровительственную политику, в силу чего вновь сформированные караимские и татарские воинские подразделения на протяжении всей истории Польско-Литовского государства сохраняли верность престолу и новому отечеству. Караимам было предоставлено право иметь свой суд, религиозную организацию, они получили привилегии в области гражданского права и т. д. В первые годы пребывания в Литве караимские воины становятся телохранителями Витовта, что как уже отмечалось выше, помимо прочего, говорит об их высоком воинском профессионализме. Однако, не только этим ограничивался круг служебных обязанностей, который выполняли караимы. «По историческим данным, князь Витовт сформировал свою гвардию и воинские части, которые были расположены вдоль западной границы для, охраны государства от нападения Ордена крестоносцев, из караимов»⁵. В энциклопедии Ислама о караимах в описываемый период говорится, что «в конце XIV века Великий князь Литовский Витовт во время войн с татарами поселил некоторое количество крымских караимов в своих землях. Они служили в гвардии князя, в его столице Тракай, а также несли службу в приграничных гарнизонах (выделено В.К.). Им были дарованы земли и привилегии, а также возможность существовать, как автономная общинная организация... Не порывая своих связей с Крымом и Стамбулом караимы (гл. образом во Львове и Галиче) занимались также выкупом польских военнопленных из мусульманского плена... Караимская культура испытывала влияние христианского мира (в Польше) и мусульманства (в Крыму)»⁶.

Пограничные гарнизоны располагались в небольших крепостях, строившихся в наиболее важных в стратегическом отношении пунктах. Войска, находившиеся в крепостях, имели задачу в случае нападения противника сковать его силы, выдержав осаду до подхода основной армии и, при возможности, организовывать вылазки или рейды в тыл противника. Таким образом, воины гарнизонов пограничных крепостей должны были иметь навыки ведения и оборонительного боя, и профессионализм кавалериста. В известном смысле качества достаточно противоречивые, — как правило, легкая кавалерия тюркских народов средневековья не владела искусством оборонительного боя в крепости. Витовт и его последователи, по всей видимости, были прекрасно осведомлены о военных традициях караимов, сформировавшихся в Кырк Ере, специфика которых предполагала в воине наличие вышеупомянутых качеств, и с успехом использовали особенности воинского искусства караимов при обороне границ. Необходимость несения пограничной службы дала начало расселения караимов в Литве, возникали и другие причины, вынуждавшие их обосновываться в различных местностях княжества. «Нашлись и другие местности, где обосновались караимы. Их речь зазвенела во Львове, Луцке, Галиче, Биржай, Паневежисе, Науяместисе, Крекепаве, Кедайняй, Круоне, Пасвалисе, Пушалоте, Пумпенай, Вильнюсе — в 34 местностях большого Литовского княжества»⁷.

Тракайский замок, который защищали крымские караимы

Очевидно, что исключительно воинские заслуги (других у караимов перед Литовским княжеством по-просту не было) обеспечили им особые условия пребывания в Литве, выразившиеся в получении различных льгот и привилегий, начиная со времён Витовта.

Особенности караимской ментальности описываемого периода тесно были связаны с языческими представлениями и, в частности, с культом предков, образ которых со временем приобретал сакральные черты, выражением чего был обряд почитания священных дубов на родовом кладбище Балта Тиймэз. Без преувеличения, отеческое отношение Витовта к караимам в Литве и особенности караимского мировоззрения и психологии превратили в национальном фольклоре реальное историческое лицо в полумифического героя. Проявления возникшего феномена были настолько сильны, что в легендах и преданиях о Витовте сакральные черты приобретает не только он сам, но даже его конь⁸. После смерти Витовта отношение к караимам не меняется. Грамотой от 27 марта 1441 года Казимир IV даровал караимам города Троки Магдебургское право, и до конца XVIII века правители объединенного польско-литовского государства постоянно давали караимам грамоты, закреплявшие и подтверждавшие за ними различные привилегии⁹. Большая часть привилегий и исключительных прав была дарована за заслуги на военном поприще. Ян Казимир, давая в 1665 году разрешение на строительство в Троках караимского храма и школы, отметил, что это, прежде всего, награда за военную службу многих караимов, несущих ее при нем¹⁰. С. Шишман сообщает, «что помимо пограничной службы, был сформирован караимский полк, упоминание о котором впервые встречается в грамоте короля Ивана Казимира в 1655 году». Помимо этого караимы служили как казаки (имеются ввиду реестровые, государственные казаки — прим. В.К.), выполняли функции по охране дорог и мостов, борьбы с шайками разбойников, доставки важных официальных сообщений (фельдъегерская служба — прим. В.К.) и т. д. Воинские формирования караимов находились также на службе могущественного княжеского рода Радзивиллов, влияние которого в Польше было настолько значительным, что позволяло его представителям в течение длительного времени бороться за обладание королевской короной. В одном документе приблизительно 1660 года караиты восклицают: «разве не имеем, мы, слава Богу, драгоценных грамот, что наши предки заслужили шпагой и луком и после них наши деды!»¹¹.

Юбилейная монета в память 600-летия поселения крымских караимов и крымских татар в Литве

Среди караимов — реестровых казаков, служивших польской короне, наибольшую известность получил Ильяш Караимович (ум. 1643). Упоминания о нем встречаются в отечественных и в зарубежных источниках¹². Переяславский полковник происходил из караимского рода Узунов в Крыму. В 1636 году в Варшаве был объявлен мало-российским казацким гетманом. Опытный воин сохранил верность присяге до последнего дня своей жизни. Д. Яворницкий так описывает гибель И. Караимовича: «Посредством тайных агентов Хмельницкий сумел разжечь в реестровых казаках такую ненависть к полякам, что они тот же час, по прибытии к Затону, возмутились против ляхов, перебили своих начальников Барабаша, Вадовского, Ильяша и других, и трупы их побросали в Днепр»¹³. В этой связи особый интерес приобретает статья С.М. Шапшала «О пребывании Богдана Хмельницкого и его сына Тимофея в Крыму»¹⁴. Сама статья посвящена эпизоду, когда караимы отказались содержать в своей крепости сына Богдана Хмельницкого — Тимофея, мотивируя отказ тем, что с семьей Б. Хмельницкого в связи с убийством И. Караимовича у них «канлы» (кровная месть), и Тимофей в крепости будет убит. В комментариях к основному тексту статьи обращает внимание то, что И. Караимович не порывал связи со своими соплеменниками в Крыму. Если учесть, что события происходят спустя несколько месяцев после гибели Ильяша, а караимам Крыма уже известны подробности его смерти, то становится ясно, что с караимами, находящимися на службе в Польше или в составе запорожских казаков, связь постоянно поддерживалась. Караимы были не только в составе реестровых казаков (помимо Караимовича, к примеру, тот же Левко Бубновский, имя которого неоднократно встречается в исторических хрониках вместе с Ильяшем), но и среди запорожцев¹⁵. Их ряды пополняли караимы, выходцы из Галича (потомки переселившихся в 1246 г. и впоследствии расселившихся по Украине), Литвы, а также, уходившие к казакам непосредственно из Крыма. Причины ухода последних обусловлены были желанием реализовать себя на военном поприще, так как в полной мере это сделать в Крыму в XVI—XVIII веках в караимской среде, находившейся под руководством духовенства, было затруднительно. Известно, что среди кубанских казаков (начало которым положила часть запорожского войска, переселенного Екатериной II в 1794 году на Кубань) еще в начале XX века около 1000 человек исповедовали караимскую веру — наиболее крупные общины были в станицах Михайловской и Родниковской. В 1917 году в Евпатории проводилось два караимских съезда. 18—27 июля прошёл съезд духовенства, а с 17 августа по 3 сентября состоялся II Национальный съезд. На обоих присутствовал Исай Шутов, делегированный в Евпаторию от кубанских караимов. Ему было поручено изложить прошение кубанцев к крымским караимам о принятии их «в свой круг» и присоединении к округу Таврического Караимского Духовного Правления (с аналогичным ходатайством к съездам обратились и русские караимы из Астраханской губернии, с. Пришиб). Было решено организовать для всестороннего изучения вопроса специальную комиссию из представителей духовенства и интеллигенции с выделением значительных средств для обеспечения её работы. Начавшаяся революция не позволила реализовать решения съездов.

Титульный лист книги М. Зайончковского

Нет сомнения, что специальные исследования проникновения караимской веры в среду кубанских казаков, позволило бы открыть новые страницы и в истории казачества, и в истории крымских караимов.

Пребывание караимов в Литве и Польше имело особенности, которые рельефно обозначились за 600 — летний период. В этнически не родственном окружении караимы сохранили традиции, культуру, язык, религию. Следовательно, ко времени переселения крымские караи представляли из себя окончательно сформировавшийся этнос с устойчивыми признаками, закрепленными в народном сознании. Это, в свою очередь, указывает на предшествующий длительный процесс этногенеза в Крыму, охвативший столетия. Из наиболее характерных черт прежде всего проявилась заложенная в национальном сознании склонность к военному делу. Верность в служении новому отечеству и высокий профессионализм воинов-караимов, опирающийся на древние воинские традиции, определил особое положение народа в польско-литовской государстве, что позволило ему максимально использовать свой потенциал и, наряду с сохранением национальной культуры, значительно раньше своих крымских соплеменников приобщиться к достижениям европейской цивилизации. Ко времени присоединения Крыма к России литовские караимы по уровню культуры превосходили своих крымских собратьев. Воинские традиции крымских караимов в Литве не угасали до времени разделов Польши (конец XVIII века) и, в дальнейшем, получили развитие в России. Нельзя не отметить такого явления как реэмиграция польско-литовских караимов на свою историческую родину. Начавшись фактически сразу же после третьего раздела Польши в 1795 г. и продолжаясь в течение всего XIX столетия, она достигла своего пика с началом Первой Мировой войны. В 1914 году большинство караимов царства Польского переселилось преимущественно в Крым. Более половины из них обратно не вернулись. Как следствие переселения и военных потерь в 1914—1920 гг. — значительное сокращение численности, которая в 20-е годы в Литве и Польше не превышала 1000 человек.

Е. Робачевский с сыновьями

Показательна аналогичная судьба и крымских татар, переселенных в Литву Витовтом одновременно с крымскими караимами (как отмечено в караимской народной энциклопедии (т. 1, стр. 103), первоначально местное население Литвы из-за сходства во внешнем облике, одежде, традициях и т. д. не отличало караимов от татар. Отсюда, видимо, и название караимского кладбища в Троках, данного окрестными жителями — «татарский вал», «татарский могильник»). Как и караимы, они на протяжении веков сохранили свои самобытные черты и по уровню культуры поднялись выше единоплеменников, оставшихся в Крыму. Основное занятие — воинское ремесло. Блестяще проявили себя крымскотатарские соединения в Грюнвальдской битве 1410 г. и в дальнейшем снискали себе славу на полях сражений. Военное сословие крымских татар в Литве и Польше также, как и караимское, имея древние традиции, сохранилось до конца XVIII века, продолжая существовать уже в составе царской России (именно к нему принадлежит, возглавлявший в 1918 году правительство Крыма, генерал-лейтенант царской армии М. Сулькевич). Характерные черты литовских татар подметил в 80-х годах XIX столетия известный просветитель Исмаил-бей Гаспринский: «...большинство их более или менее образованно, и очень многие служат в военной и гражданской службе, пользуясь доверием администрации, как нейтральный, надежный элемент края. Так, мне пришлось посетить одну татарскую деревню близ Вильно, где все жители имеют тот или иной орден и все — поручики или майоры и губернские секретари в отставке... Обыкновенно литовские татары носят русско-польские имена с фамилиями от татарского корня, как Асанович, Селимович и прочие (сравните с караимскими: Бобович, Гелелович, Фиркович и т. д. — прим. В.К.). Вообще, заметим мимоходом, литовские мусульмане — лучшие татары России и стоят вообще во главе мусульманства по культуре и образованности»¹⁶.

Офицер А. Пилецкий

В июне 1997 г. Литва отмечала 600-летие переселения крымских татар и крымских караимов. К памятной дате при помощи государства произведена реставрация мечетей и кенаса, появилось множество публикаций. Была выпущена памятная серебряная монета с изображением караимского и татарского воинов. Первый в изображении на монете вооружён традиционным для караев оружием — двурогим копьём, форма которого подобна древней родовой тамге. Описание этого оружия встречается у ряда исследователей: «Караимы применяли характерное для них оружие — пику с вилообразным остриём, оба лезвия которого были заточены с внутренней стороны и служили для того, чтобы попасть противнику в область шеи и проткнуть ему с обеих сторон шейную артерию»¹⁷. Караимы называли это оружие — сэнэк. Упоминаемый в фольклоре он, наряду с калканом (щитом), составляет герб крымских караимов. В настоящее время сэнэк редко встречается в частных и в музейных коллекциях. Несомненный раритет. Известно, что он хранится в одном из одесских музеев, и в 1970-х годах одним экземпляром (скорее всего, работы караимских мастеров) обладал Каунасский исторический музей.

Тракайский замок, который охраняли крымские караимы

Военные традиции польско-литовских караимов передавались из поколения в поколение на протяжении столетий. Они проявились в период пребывания Литвы и Польши в составе Российской Империи и в годы Второй Мировой войны. Десятки молодых мужчин являлись в XIX — начале XX века кадровыми офицерами, многие их гражданские сверстники в годы войны уходили добровольцами на фронт и становились офицерами в ходе боевых действий. Немало было и караимов рядового состава. В книге М. Зайончковского «Караимы в армии» из общего числа караимов служивших и воевавших в русской, литовской и польской армиях в XIX—XX столетиях (не менее 200 человек по минимальным подсчётам) представлено около 80 кратких биографий воинов. Среди них: Р. Каплановский (1838—1892), генерал русской армии, доктор медицинских наук, участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг.; участник русско-японской и Первой Мировой войн полковник С. Кобецкий (1865—1933); царский офицер, погибший в составе Белой армии; И. Лопатто (1965—1920), выпускник юнкерского училища, доброволец в Первую Мировую, воевавший в армии Деникина, А. Лопатто (1890—1970); участник Первой Мировой, офицер армии Деникина и польской армии генерала Андерса Е. Лопатто (1896—1970). Военная династия Лопатто далеко не единственная. Как и в Крыму, их было немало в среде польско-литовских караимов: Абковичи, Дубинские, Робачевские, Кобецкие... Невозможно не выделить семью полковника русской армии Елисея Робачевского (1860—1945), шестеро его сыновей избрали военную профессию.

Празднование 600-летия поселения крымских караимов в Литве. 1997

В книге рассказано о трагических судьбах участника Первой Мировой войны полковника литовской армии Р. Леонаса (1892—1943) и литовского лётчика Ю. Робачаускаса (1916—1941). Сам автор, М. Зайончковский (1922 г.р.), рядовой польской армии, доброволец, участник боёв на польско-немецкой фронте в сентябре 1939 года. Им представлены ещё 17 участников Второй Мировой войны, сражавшихся в польской армии, в их числе: Ш. Фиркович (1920—1976) офицер, воевал в 1939 году в составе Тракайского добровольческого отряда; рядовой, доброволец А. Каплановский (1915—1984); офицер М. Кобецкий (1903—1939), погиб в сентябре 1939 г.; унтер-офицер Ш. Кобецкий (1911—1985), участник боёв в сентябре 1939 г., награждён медалью «Победа и свобода 1945 г.»; поручик Р. Кобецкий (1915—1978), воевал в сентябре 1939 г., освобождал Италию, участник боёв под Монте-Кассино... (подробнее о воинах-караимах Литвы и Польши см. Зайончковский М. «Караимы в армии». Вильнюс, 2000).

Примечания

1. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М-Л, 1950, с. 381.

2. Киркор А. Историко-статистические очерки Виленской губернии. Вильно, 1852, с. 36.

3. Kikkinis H. Die Karaimem Petermanns Geographischen Mitteilungen, 1943, № 314, с. 100—101; «Лейбгвардия, выведенная Витаутасом из Крыма, наполовину состояла из караимов, а другую половину составили татары-мусульмане, всех их следует рассматривать в качестве родоначальников караимов и татар, проживающих ныне в районе г. Вильно». Штейнигер Ф. Караимы и татары Восточных земель в фотоснимках. Институт по изучению наследственности университета Грейсфальда. Из журнала Natur und Volk, Ian / 1944, Heht, с. 39—48.

4. Коджак Е. Краткий обзор истории караимской религии и ее распространения среди различных народов, Париж, 1948, с. 13.

5. Там же, с. 13.

6. Энциклопедия Ислама, 1975, 4 (пер. с англ.).

7. Грудзинскас Л. Караимы, которые охраняли тракайский замок // Швинтурис (Маяк), 1988, № 10.

8. Легенда «Чудесный конь», см. в кн.: Полканов Ю.А. Легенды и предания караев. Симферополь, 1995, с. 18—19.

9. Полканов А.И. Крымские караимы, Париж, 1995, с. 40—41.

10. Syrokomlia Wl. Wycieczki po Litwie — Wilno, 1858, s. 82.

11. Szysman C., указ.соч., с. 91.

12. См., например: Костомаров Н. Богдан Хмельницкий, СПб, 1884, с. 135, 160, 177; Войцек З. Дикие поля в огне. О казачестве в давней Польше. Варшава, 1961, с. 122, 167; Яворницкий Д.И. История запорожских казаков в 3-х томах. Киев, 1990, т. 2, с. 169, 182; и др.

13. Яворницкий Д.И., указ.соч., с. 182.

14. Шапшал С.М. О пребывании Богдана Хмельницкого и его сына Тимофея в Крыму // Вопросы истории, 1955 г., № 8, с. 144—146.

15. «...о том, что уже в давние времена среди украинских казаков попадались караимы, можно сделать вывод, исходя из правдоподобно звучащего названия «кераиты», употребляемого до сегодняшнего дня в некоторых частях в восточной Малопольше для определения украинского грабителя...» Шапшал С. Дополнения и пояснения // Мысль караимская, 1931, № 3—4, с. 1—11.

16. Гаспринский И.Б. Россия и Восток. Казань, 1993, с. 43.

17. Штейнигер Ф., указ соч., с. 45.