Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

В 15 миллионов рублей обошлось казне путешествие Екатерины II в Крым в 1787 году. Эта поездка стала самой дорогой в истории полуострова. Лучшие живописцы России украшали города, усадьбы и даже дома в деревнях, через которые проходил путь царицы. Для путешествия потребовалось более 10 тысяч лошадей и более 5 тысяч извозчиков.

Главная страница » Библиотека » Г.А. Шалюгин. «Ялта. В гостях у Чехова»

Юрзуфские воспоминания

Чеховская дача в Гурзуфе, которую писатель приобрел в январе 1900 года, через девять десятилетий перешла на баланс Дома-музея А.П. Чехова. В 1995 году на ней открылась постоянная экспозиция, рассказывающая о работе Чехова над пьесой «Три сестры», о встречах на даче с видными деятелями искусства, литературы, театра. Я собирал материалы об истории дачи, среди которых было немало занимательного.

* * *

Е.М. Сахарова, известный чеховед, сотрудница Российской государственной библиотеки («Ленинки») привезла из Москвы машинописную копию «Моих Юрзуфских воспоминаний» Н.В. Реформатской, которая в 1949 году отдыхала на даче Б.В. Томашевского в Гурзуфе. Знаменитый пушкинист арендовал так называемый «учительский домик» по соседству с чеховской дачкой, где летние месяцы обыкновенно проводила О.Л. Книппер с друзьями. В июле 1949 года отмечали 45 лет со дня смерти Антона Павловича, и Ольга Леонардовна проехала из Москвы прямо в Ялту. На гурзуфской дачке, тем не менее, слышались звуки.

«Вдруг с соседней дачи, — пишет Реформатская, — донесся какой-то невнятный шум, негромкий, прерывающийся разговор. Я поворачиваю туда голову и сквозь ветвистую зелень вижу: перед самой оградой у морского обрыва стоит высокий, статный молодой человек с чуть волнистыми, светлыми, слегка каштанового отлива волосами, с прекрасным лицом, в белых коротких бриджах и рядом с ним пресимпатичный мальчик лет десяти в черных трусиках. Оба стоят у ограды перед большой чашкой с водой и с увлечением пускают в море мыльные пузыри. Ветра нет, и они изо всех сил надувают щеки, стараясь струей воздуха отогнать пузыри как можно дальше.

Это было чудесное зрелище!

Но я остолбенела от неожиданности: ведь этот молодой человек, с таким азартом пускающий пузыри, — тот самый Рихтер, пианист, который с каждым своим концертом все больше и больше поражал нас тогда своей игрой. Из памяти всплыла строка из "Моцарта и Сальери": "Играл я на полу с моим мальчишкой. Кликнули меня..."

Впервые мы <...> слышали его весной 1941 года, когда еще учеником консерватории он играл в зале Чайковского "Пятый концерт" Прокофьева под управлением самого автора! <...> Так вот каких гостей ждала к себе Ольга Леонардовна — Святослава Рихтера и Нину Дорлиак. Мальчик в трусиках был ее племянником Митей».

* * *

В 1997 году увидел свет первый выпуск «Крымского альбома», в котором была большая подборка материалов об А.П. Чехове, среди них — воспоминания Ирины Медведевой-Томашевской «Синяя калитка» о встречах с О.Л. Книппер на ее даче: «...Дачная жизнь в Гурзуфе отличалась веселым "обормотством", как сказал бы Максимилиан Волошин. Ольга Леонардовна предпочитала определение: "Орден лентяев". Особенно любили обитатели чеховской дачки посидеть за дружеским столом <...>.

— Прошу, — сказала Ольга Леонардовна, пододвигаясь к столу. — Софа! — тихонько кликнула она.

Из-за вьюнков возникло милейшее существо с круглым озабоченным личиком и добрейшими глазами навыкате, которые, казалось, вопрошали: "Не обидел ли здесь кто-нибудь ее, позаботился ли о ней, не слишком ли утомил ее?" Это была София Ивановна Бакланова — друг, спутница, домоправительница. Тут совершенно само собой и как бы помимо ручек Софии Ивановны на столе явились: алая редиска подрезанными пучечками — стеблями вверх, масло на яркой терракоте, горка серого хлеба, запотевшие бутылки и звонкие рюмочки. Все это само собой легко и ловко расставилось и предоставилось каждому вместе с ломтями золотой ватрушки. Так толково действовала эта самобранка, что, когда отставленные стулья придвинулись, каждый, несмотря на тесноту, оказался впритык к своему ломтю, к тарелочке, к рюмочке и — рукой подать до всего, что было на столе.

— Виват, Софа! — воскликнули завсегдатаи, и пошла застольная беседа».

* * *

В августе 1949 года в Крыму случилось легкое землетрясение. Оно застало Марию Павловну Чехову в Гурзуфе, в гостях у Ольги Леонардовны. Вот как этот эпизод описывает И. Медведева-Томашевская.

«Калитка была открыта, и с галерейки слышались голоса Ольги Леонардовны и Марии Павловны. Они сидели на галерейке и играли в очко. У Марии Павловны, сидевшей пряменько и зорко оглядывавшей взятку, вид был очень сосредоточенный, а интонации немного сердитые. Ольга Леонардовна, напротив того, сидела, свободно развалясь, и выражение у нее было беззаботно-смешливое.

— Простите, мы заволновались, как вы тут... Несколько раз тряхнуло, но землетрясение пустяковое, — проговорила я.

— Мапочка! — сказала Ольга Леонардовна, — позвольте присовокупить девяточку. Ты ужасно торопишься.

— Ах, нет, — заволновалась Мария Павловна. — Вовсе не тороплюсь... с тобой невозможно... Прикупаю...

— Вот извольте видеть, — развела руками Ольга Леонардовна. — Спасибо, милый друг (мне)... Тебе же ходить, ну что ты мудришь, Мапочка? — А потом насмешливо: — Какое там землетрясение! Хоть десять баллов, а Марию Павловну не собьешь... Кажется, мои бубны... трефы... одиннадцать... — сказала Ольга Леонардовна, кивнув мне и мило улыбнувшись.

Потом она утверждала, что сразу же заметила <...>, что вильнул абажур и на потолке куда-то отошли балочки галерейки, на что Мария Павловна сказала: "Ну и хорошо, сперва доиграем"...»


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь