Итоги отражения второго наступления противника

Переход противника в наступление 17 декабря 1941 г. не был неожиданностью для руководства СОРа и в первую очередь для Приморской армии. Еще в приказе генерала Петрова от 26 ноября 1941 г. коменданты секторов и командиры соединений предупреждались о подготовке противника к новому наступлению и нанесении им главного удара именно в районе Мекензиевы Горы¹.

Исходя из этой оценки обстановки, командование СОРа, несмотря на ограниченное количество войск, принимало все меры для их усиления, в том числе создания резервов на Северной стороне. Эти и другие мероприятия, а также стойкость и героизм бойцов и командиров сорвали планы противника выйти к городу с Северной стороны, лишить наши войска возможности использовать Северную бухту для получения снабжения и в итоге захватить Севастополь.

Поэтому не случайно, что с 1 декабря генерал Петров начал перебрасывать резервы на Северную сторону и к 15 декабря они были довольно сильными. Если и была, то известная оперативная внезапность, так как существовало мнение, что раз противник знает о подготовке десантной операции, то вряд ли решится оттянуть к Севастополю войска с керченского направления. Но тактической внезапности не было, так как за три-четыре дня до наступления врага разведка, особенно в III и IV секторах, подтвердила данные о предстоящем вражеском наступлении, и части СОРа были готовы к его отражению². Правда, сил у нас было еще недостаточно, что подтвердили последующие события.

Ввиду того, что главные события должны были развиваться на Керченском полуострове, Ставка и командование Закавказского фронта, выделив 388-ю стрелковую дивизию для Севастополя, больше усиливать его не планировали. Это обусловило в ходе штурма большие трудности с резервами и заставило Закавказский фронт уже в ходе подготовки десантной операции выделять дополнительные силы для помощи Севастополю.

Расчеты немецко-фашистского командования взять Севастополь в течение четырех дней, несмотря на превосходство противника в силах, были нереальны. Фашисты не учли высокого политико-морального состояния обороняющихся, их героизма и самоотверженности. Гитлеровские генералы не учли также, что зимой при большой продолжительности темного времени суток морские коммуникации с Севастополем были надежны. Поэтому наше командование смогло оказать городу своевременную помощь войсковыми соединениями, маршевым пополнением и материально-боевым обеспечением.

Вот почему 16-дневные ожесточенные и кровопролитные бои, в которых враг потерял до 40 тыс. человек, не дали ему желаемых результатов. Севастополь продолжал обороняться и стоять неприступной крепостью. Противник добился лишь незначительных тактических успехов в IV секторе; в I, II и III секторах наши войска практически остались на занятых рубежах.

Применяемая противником тактика нанесения ударов клиньями встречала упорную оборону севастопольцев, которые контратаками срывали попытки врага окружить и уничтожить наши войска по частям. За время штурма врагу ни разу не удалось прорвать фронт и разгромить какую-либо группировку наших сил. Противник, имея превосходство в силах, вводил в бой на отдельных участках фронта как по нескольку батальонов с танками, так и более крупные силы до одной-двух дивизий. Несмотря на большие потери в наших войсках и порой очень тяжелое положение, враг всегда получал должный отпор и нигде не смог прорваться крупными силами во фланг и тыл наших войск.

Командованию всех степеней удалось четко и правильно организовать взаимодействие всех родов войск и сил флота. Характерной чертой обороны было активное использование имеющихся сил и средств и постоянное стремление контратаковать противника.

Руководители обороны отлично понимали, что без резервов не может быть прочной обороны и своевременно, хотя порой и с большим трудом, создавали их и умело маневрировали ими.

Большое значение для отражения вражеского штурма имело решение Ставки о немедленной помощи Севастополю, когда в период 21—24 декабря были переброшены в Севастополь 79-я стрелковая бригада, 345-я стрелковая дивизия и 81-й танковый батальон. Они были с ходу введены в бой и сыграли решающую роль в преодолении кризиса, возникшего на участке IV сектора, показав хорошую боевую подготовку, смелость и героизм. Но прибывшая перед штурмом 388-я стрелковая дивизия оказалась слабо подготовленной.

Успех оборонительных боев за Севастополь за время с 17 декабря по 1 января, помимо общего высокого политико-морального состояния войск, их самоотверженности, героизма, стойкости и преданности партии и Родине, обеспечивался:

надежным и безотказным управлением войсками во всех степенях и звеньях командования;

правильно организованным в условиях напряженных оборонительных боев взаимодействием пехоты, артиллерии, авиации и кораблей;

умелым использованием артиллерии (береговой, армейской, зенитной и корабельной, в том числе линкора) и централизованным управлением ею для отражения атак и прорывов противника и поддержки контратак наших войск;

хорошо организованным и своевременным, даже в самые тяжелые дни, боевым и материальным обеспечением СОРа кораблями и транспортными судами, которые подвозили войска, маршевое пополнение и боезапас;

постоянным инженерным обеспечением во всех секторах, благодаря чему наши оборонительные рубежи представляли серьезное препятствие для противника и снижали наши потери;

наличием прочного тыла, который самоотверженно работал на оборону.

Большое значение в срыве второго штурма имели высадка десантов в Керчи и Феодосии и освобождение Керченского полуострова нашими войсками, что вынудило немецко-фашистское командование оттянуть часть сил на керченское направление и прекратить штурм, оставив у Севастополя три-четыре немецкие дивизии и около двух румынских бригад для блокирования.

Успешное выполнение боевых задач обеспечивалось хорошо организованной партийно-политической работой во всех подразделениях, частях и соединениях. Коммунисты и комсомольцы везде и всегда были примером мужества и стойкости. Значителен вклад печатной пропаганды, начиная с газет «Красный черноморец», «За Родину», «Красный Крым», «Маяк Коммуны», многотиражных газет соединений и кончая листовками и плакатами. Политическая работа была мощным и постоянно действующим средством укрепления и наращивания морального духа войск. Она была, по меткому выражению М.Ф. Фрунзе, «новым добавочным родом оружия, страшного для всякою из наших врагов».

Большое внимание в работе партийных органов уделялось поддержанию и развитию боевого содружества между личным составом различных родов войск и видов Вооруженных Сил, между пехотинцами, моряками, летчиками, артиллеристами, саперами, связистами и т. д. После отражения второго штурма начальник штаба Приморской армии генерал-майор (позже Маршал Советского Союза) Н.И. Крылов писал: «Провал немецкого наступления на Севастополь во многом объясняется тесным боевым содружеством наших пехотинцев и артиллеристов, красноармейцев и краснофлотцев... Плечом к плечу шли они в бой и громили врага. Тяжелые потери нанесла немцам наша береговая оборона... Именно тесное взаимодействие сухопутных сил с береговой обороной, составляющей основу артиллерийского огня, при поддержке авиации и флота предрешило срыв немецких планов захвата Севастополя»³.

Большую работу во время второго штурма проводил городской комитет партии и Городской комитет обороны под руководством секретаря горкома Б.А. Борисова. Необходимо подчеркнуть, что в то время трудно было различить, что делал горком, а что комитет обороны; вернее сказать, они делали одно дело — помогали фронту и руководили жизнью города по всем вопросам, имея главную цель — помощь защитникам Севастополя.

Очень хорошо работала МПВО города, руководимая председателем горсовета В.П. Ефремовым. Горком партии провел большую политико-воспитательную работу по разъяснению передовых статей газеты «Правда» от 28 декабря «Коммунисты — передовые бойцы на фронте и в тылу» и от 31 декабря о боевых делах защитников Севастополя. Везде были проведены партийные собрания и общие собрания, приняты соответствующие решения.

Горком партии вел большую работу среди населения по повышению бдительности, по наведению порядка в убежищах и укрытиях и усилению помощи фронту.

Хорошо трудились комбинаты по изготовлению вооружения для фронта, созданные комитетом обороны. За январь — апрель, например, было произведено: минометов — 556, ручных гранат — 30 800, мин разных — 66 800 и много другой продукции; начали изготовлять даже телефонный кабель, который был очень нужен в частях⁴.

Население города, в основном женщины, всячески помогали фронту, они шили белье и другие вещи, стирали и ремонтировали обмундирование. Производственные предприятия города шефствовали над воинскими соединениями и имели с ними тесную связь. Фронт и тыл составляли одно целое, у всех была одна задача — недопустить противника в Севастополь. Поэтому так дружно шла вся боевая работа на фронте и в городе.

Все призывы горячо подхватывались населением города, кроме вопроса об эвакуации местных жителей из-за нежелания населения эвакуироваться. А между тем вопрос снабжения населения продовольствием вызывал осложнения, так как требовал повышенного завоза продуктов и больших транспортных средств.

Что было бы с Севастополем, если бы тогда не планировался десант на Керченский полуостров? Смогли бы войска СОРа в этом случае удержать Севастополь? На эти вопросы может быть только один ответ: да, Севастополь был бы в декабре, без сомнения, удержан! Ведь противник 30—31 декабря бросил свои последние силы в бой на Мекензиевы Горы, его резервы были исчерпаны, а результата он так и не добился.

Не будь десантной операции, флот имел бы одну задачу — обеспечивать оборону Севастополя — и, конечно, смог бы быстро оказать поддержку своим огнем и перебросить еще две-три дивизии на помощь. На Кавказе они были в готовности, и если бы командование Кавказского фронта не проводило в это время десантной операции, оно, конечно, выделило силы, которые усилили бы оборону Севастополя.

В это время морские сообщения с Севастополем были сравнительно надежны, в течение темного времени суток могли ходить не только боевые корабли, по и транспорты. Все это обеспечило бы полностью боевое и материальное снабжение войск СОРа. Кроме того, авиации у противника было недостаточно, чтобы перерезать морскую коммуникацию. Этих благоприятных условий, к сожалению, не было позже, во время третьего штурма в июне 1942 г.

Примечания

1. Отд. ЦВМА, ф. 83, д. 9067, л. 44.

2. Нельзя полностью согласиться с мнением, высказанным Ф.С. Октябрьским на конференции в 1961 г. в Севастополе относительно внезапности второго наступления на Севастополь. Вице-адмирал Октябрьский убыл из Севастополя 8 декабря и готовил десантную операцию. Он считал, что противник знает о десантной операции и, логично рассуждая, приходил к выводу, что немцы не могут снять войска с Керченского полуострова для штурма Севастополя. Отсюда напрашивался вывод о маловероятности их перехода в наступление на Севастополь. Но руководство Приморской армии, и в первую очередь генерал Петров, считало возможным переход врага в наступление в декабре и готовилось к этому. В период с 9 по 16 декабря у вице-адмирала Жукова, оставшегося за Ф.С. Октябрьского, неоднократно обсуждалась возможность нового штурма, так как были данные разведки о подтягивании сил противника к Севастополю и подготовка им штурма. Поэтому принимались соответствующие меры к повышению боевой готовности войск. Кстати, в военно-исторической литературе нигде не говорится о внезапности второго штурма для руководства СОРа.

3. «Красная звезда», 11 января 1942 г.

4. «Военно-исторический журнал», 1959, № 11, стр. 27.