Херсонес Таврический в римский период (вторая половина I в. до н. э. — третья четверть III в.)

Поднялись ввысь латинские орлы,
Распорот мир мечем коротким Рима.
От Понта до Геракловой скалы
Держава велика, необозрима.

Л.В. Фирсов

Новый период в истории Херсонеса, который принято называть римским, начинается в середине I в. до н. э., когда Херсонес, освободившись от боспорской зависимости, попадает в орбиту политики Римской империи и вступает в прямые контакты с провинциальной администрацией. Заканчивается этот период, как и вся античная эпоха в Херсонесе, в первой половине VI в. н. э., когда происходят кардинальные изменения в политическом, социально-экономическом и культурном развитии города. С этого времени Херсонес, или средневековый Херсон, тесно связан с Византией. Все это позволяет говорить о начале новой, средневековой эпохи в его истории.

Римская империя, объединившая под своей властью территории на Востоке и Западе тогдашней ойкумены, внесла существенный вклад в становление современной европейской цивилизации. Римскому влиянию подверглось не только разноэтничное население различных районов собственно империи, но и племена и народы, жившие за пределами ее официальных границ. Это было важным фактором, способствовавшим более быстрому прогрессивному развитию народов, населявших римское пограничье и обитавших на юге современной Украины. Поэтому очень важно проследить, как сближение Херсонеса с этой мировой державой отразилось на жизни его преимущественно греческого населения. При этом следует подчеркнуть, что сближение Херсонеса с Римом было, пожалуй, одним из решающих факторов, способствовавших его развитию с середины I в. до н. э. вплоть до эпохи средневековья.

Известие о гибели непримиримого врага, Митридата VI Евпатора, в Риме было встречено всеобщим ликованием и отмечено празднествами, которые продолжались десять дней. В награду за предательство отца Фарнак из рук Гнея Помпея получил в управление Боспорское царство. Херсонес, который ранее находился под протекторатом Митридата, также оказался под властью нового боспорского царя.

Рис. 19. Гай Юлий Цезарь

Вступив на Боспорский престол, Фарнак зарекомендовал себя в качестве деятельного и энергичного правителя. Несмотря на то что внешне Фарнак проводил проримскую политику, он не расстался с мыслью восстановить державу своего отца, которая, помимо Крыма, включала в свой состав значительные территории в Малой Азии и на Кавказе. Нужен был лишь подходящий момент, чтобы начать борьбу с Римом. В конце 50-х годов I в. до н. э. Рим переживал трудные времена. Распад триумвирата и начало гражданских войн породили у Фарнака иллюзии относительно возможности победы над могущественным противником. Но он не спешил и выжидал. Когда же вражда между Гнеем Помпеем и Гаем Юлием Цезарем перешла в открытое вооруженное противостояние (рис. 19), Фарнак начал действовать. Причем он не присоединился ни к одному из соперников, а опирался на собственные силы. В январе 48 г. до н. э., оставив вместо себя на Боспоре наместником Асандра, который был выходцем из среды негреческого населения и являлся предводителем одной из этнических групп, он через Колхиду двинулся в Малую Азию.

Здесь он, несмотря на сопротивление некоторых греческих городов, быстро присоединил к своей державе огромные территории и, казалось, был близок к цели — воссозданию огромной державы своего отца. Однако эти планы разрушил Цезарь, который из Египта форсированным маршем привел испытанные в боях легионы в Малую Азию. Здесь, у городка Зеле, армии противников встретились и стали готовиться к решающему сражению. Фарнак пытался договориться с Цезарем и в ходе этих переговоров предложил последнему в жены свою дочь Динамию. Тем самым он хотел связать себя с могущественным римским диктатором родственными узами и заключить выгодный для себя мир. Однако Цезарь отклонил это предложение и в битве при Зеле 2 августа 47 г. до н. э. наголову разбил войска Фарнака. Именно после этой победы Цезарь отправил своему другу Амантию краткое сообщение: «Veni, vidi, vici!» (Пришел, увидел, победил!).

После поражения Фарнак бежал в Синопу, а оттуда на корабле с небольшим отрядом всадников переправился на Боспор. Здесь он при помощи скифов и сарматов захватил Пантикапей и Феодосию, но Асандр, укрепивший в отсутствие Фарнака свою власть в Боспорском царстве, разгромил его и стал фактическим правителем государства. Однако он не был признан, римлянами, и Цезарь даже послал против него своего друга Митридата Пергамского, которому было передано Боспорское царство в управление. Но Асандр не пустил на Боспор римского ставленника: в 46 г. до н. э. тот погиб в борьбе с боспорским правителем. Таким образом, непризнанный римлянами Асандр утвердился на престоле, но принял официальный титул не царя, а архонта, то есть высшей должности в греческих городах. Цезарь, занятый внутриримскими делами, не мог активно вмешиваться в дела царства, расположенного на далекой северной периферии тогдашней ойкумены, и на престоле Боспора явочным порядком утвердился Асандр.

Рис. 20. Император Август. Изображение на монете

Все эти события, и в частности появление монет Асандра с титулом царя, хронологически совпадают с посольством Херсонеса в Рим, которое возглавил Г. Юлий Сатир, сын Феагена. В результате этого посольства Г. Юлий Цезарь даровал Херсонесу особый политический статус, и город был освобожден от боспорской зависимости. Немаловажную роль в этом сыграл тот факт, что официально Асандр не был утвержден царем в Риме. Поэтому Цезарь, желая создать в Северном Причерноморье противовес недружественному Риму боспорскому правителю, пошел на расширение прав гражданской общины Херсонеса, которая теперь оказалась под контролем непосредственно римской администрации. Это событие вошло в историю Херсонеса как первая элевтерия («свобода») и было ознаменовано в городе выпуском специальной серии монет.

После убийства Цезаря и сравнительно продолжительного периода гражданских войн в Риме элевтерия Херсонеса и его независимость от Боспора по понятным причинам не были подтверждены. После смерти Цезаря его правовые акты теряли силу, а новым правителям Рима, которые вели между собой упорную борьбу, было не до северопонтийских дел. Эти обстоятельства создавали благоприятные предпосылки для возвращения Херсонеса под власть Асандра, ими и воспользовался боспорский царь. Ведь отсутствие правовых актов о подтверждении элевтерии, дарованной Цезарем, давало возможность Асандру, как наследнику Фарнака, претендовать на Херсонес. Облегчалось это и тем, что в 42 г. до н. э. Марк Антоний утвердил Асандра на боспорском престоле. Таким образом, и юридически он мог претендовать на Херсонес.

О перипетиях борьбы Асандра за Херсонес известно из главы книги византийского императора Константина Багрянородного (908—959 гг.) «Об управлении империей», посвященной Херсонесу. В основу его повествования, очевидно, положены местные херсонесские хроники, использованные при написании этого труда.

Рис. 21. Император Клавдий. Изображение на монете

Судя по содержанию главы, боспорский царь осуществил попытку захватить Херсонес с помощью своего сына, который женился на Гикии, дочери одного из самых уважаемых граждан Херсонеса Ламаха. Молодые обосновались в Херсонесе, в доме отца Гикии. Однако сын Асандра, вынашивая планы захвата Херсонеса, тайно от жены в течение двух лет приводил в их дом ночами по несколько воинов, которые в подходящий момент должны были открыть ворота города боспорским войскам. Но Гикия случайно обнаружила солдат и, как человек, преданный своему родному городу, закрыла выходы из дома, а затем подожгла его. В огне погибли около 200 боспорских воинов во главе с ее мужем. Тем самым угроза независимости Херсонеса была ликвидирована.

За этот подвиг Гикии было обещано почетное погребение в пределах Городской черты, чего только в исключительных случаях удостаивались выдающиеся деятели греческих городов, и в ее честь были воздвигнуты две статуи. Одна из них представляла героиню в боевом виде, защищающую город от врагов. Причем описание этой статуи почти полностью совпадает со статуарным типом главной богини Херсонеса — Девы, который с середины I в. до н. э. появляется на монетах города. Следовательно, в данном случае сведения письменных источников хорошо согласуются с данными нумизматики.

Сейчас есть основания предполагать, что херсонесско — боспорский конфликт был урегулирован благодаря вмешательству Августа, который после битвы при Акции (31 г. до н. э.) стал полновластным правителем Римской империи (рис. 20). Права элевтерии были подтверждены, и, видимо, Август определил юридическую основу дальнейших взаимоотношений Херсонеса и Боспора. Для Херсонеса это имело столь большое значение, что в городе в 25 — 24 гг. до н. э. было введено новое летоисчисление. Все же объем прав, дарованных городу наряду с независимостью от Боспора, был меньшим, чем тот, который в свое время дал Цезарь. Это заключение согласуется с тем, что Август в сравнении с Цезарем значительно уменьшил раздачу привилегий греческим городам, и Херсонес в этом отношении не составлял исключения.

Рис. 22. Оборонительные стены Харакса. Реконструкция К.К. Орлова

Однако, находясь в варварском окружении и располагая сравнительно ограниченными вооруженными силами, херсонесская гражданская община не могла надежно защитить себя от посягательств извне. Поэтому, урегулировав херсонесско-боспорские взаимоотношения и даровав городу определенный статус, Август одновременно возложил на боспорских царей защиту Херсонеса. Не исключено, что между двумя этими государствами был заключен оборонительный союз, на который опиралась римская администрация в своей северопричерноморской политике. Разграничив права боспорских царей и гражданской общины Херсонеса, Август добился такого положения, при котором эти государства могли выступать единым фронтом и проводить проримскую внешнюю политику. Именно с учетом этого следует рассматривать ряд обнаруженных в Херсонесе эпиграфических памятников, в которых упоминаются боспорские правители. Это фрагментированный декрет в честь посла царицы Динамии (21/20—17/16 гг. до н. э.), послание Полемона I (14/13—10/9 гг. до н. э.) Совету и Народу Херсонеса, а также база статуи царя Аспурга (14/15—37/38 гг. н. э.). Таким образом, на рубеже I в. до н. э. — I в. н. э. Херсонес и Боспор, являясь и формально независимыми государствами, четко следовали в фарватере римской политики.

Но во второй четверти 1 в. положение изменилось. После смерти боспорского царя Аспурга к власти пришла его жена Гипепирия (37/38—38/39 гг.), которая передала власть своему сыну, известному под именем Митридата III (39/40 — 41/42 гг.). Однако римский император Калигула не утвердил его на престоле и в 39—40 гг. послал на Боспор царя Полемона II, которому и был дарован престол. Вместе с римскими войсками, выделенными из состава римской армии провинции Мезия, поддержку римскому ставленнику оказывал и херсонесский воинский отряд. Однако, несмотря на участие в этой акции на стороне Полемона II значительных сил, Митридат III одержал победу. В ознаменование этого события на Боспоре была отчеканена специальная серия золотых монет с изображением богини победы Ники и венка. Эти события совпали со смертью Калигулы, а новый император Клавдий (41—54 гг.) отменил все распоряжения своего предшественника и тем самым утвердил Митридата III царем Боспорского государства (рис. 21). Полемону II в качестве компенсации была дана в управление область в Киликии.

Митридат III в своей политике стремился проводить независимый курс, опираясь главным образом на варварские племена, которые жили на территории Боспорского царства. Но, желая освободиться от протектората Рима, он все же не хотел полностью порывать с империей, а пытался сохранить хорошие отношения с ее правящей верхушкой. С этой целью Митридат послал своего младшего брата Котиса в Рим, где тот, по замыслу боспорского царя, должен был укрепить его позиции и представить политику царя в выгодном свете. Но Котис, напротив, выдал сокровенные планы Митридата, обвинил его в подготовке войны с Римом и в награду за измену был провозглашен боспорским царем. Для его утверждения на Боспор были посланы римские войска во главе с А. Дидием Галлом — наместником Мезии, что и явилось началом римско-боспорского военного конфликта, потребовавшего от империи значительного напряжения сил.

Рис. 23. Схематический план римской цитадели Херсонеса: а) фундаменты казарм; б) дом римского военачальника (?); в) остатки терм; г) здание средневекового периода; д) калитка в 18 куртине

Столь резкая реакция Рима на донос Котиса объясняется тем, что несколькими годами ранее Митридат III не пустил на Боспор римского ставленника Полемона II, которому оказывали военную поддержку Рим и Херсонес. Калигула, а затем и Клавдий не имели возможности тогда проявить твердость. Но к 45/46 гг. после аннексии Фракии позиции Рима в Причерноморье укрепились, а предательство Котиса свидетельствовало о расколе в боспорском правящем доме. Все это позволило

Риму активно вмешаться в боспорские дела, а донос Котиса дал для этого необходимый повод.

В результате действий римских войск, которыми командовал А. Дидий Галл, около 45/46 гг. Митридат III был свергнут и на боспорский престол силой оружия был посажен его брат Котис (45/46 — 62/63 гг.). Митридат, бежавший на территорию соседнего с Боспором племени дандариев, не смирился с этим и после ухода основных римских сил вновь начал борьбу с братом за престол. Однако благодаря вмешательству римских войск под командованием Г. Юлия Аквилы, который был оставлен на Боспоре после ухода основных римских сил и подразделений боспорской армии, верных Котису, войска Митридата были вновь разбиты. Сам он бежал в резиденцию вождя сарматского племени аорсов Эвнона, но был им выдан римлянам и доставлен в Рим прокуратором римской провинции Вифиния — Понт Юнием Цилоном. Именно после этих событий, возвращаясь с Боспора, несколько римских военных кораблей во время шторма оказались выброшенными на Южный берег Крыма. Римских солдат убили тавры, а их имущество было принесено в жертву таврской богине, святилище которой недавно открыто на перевале Гурзуфское седло.

Рис. 24. Надгробие Аврелия Виктора, солдата 1-го Италийского легиона. Конец II в.

В событиях римско-боспорской войны принял участие и Херсонес, который являлся союзником империи. Об этом свидетельствует выпуск монет с изображением богини Победы — Ники. Помимо этого, вероятно, за участие в борьбе с Митридатом херсонесская гражданская община получила еще ряд привилегий от римской администрации, о содержании которых пока мы можем только догадываться. Во всяком случае в ходе этой войны Херсонес укрепил свои связи с Римом и, став одним из самых надежных союзников империи в регионе, был окончательно включен в орбиту римской политики.

После разгрома мятежного Митридата все Черноморское побережье, за исключением небольшой части Колхиды, перешло под прямой или косвенный римский контроль. Таким был главный результат этой войны. Дальнейшие усилия римской администрации были направлены на ужесточение этого контроля. После завершения военных действий начала складываться и система этого контроля. Боспорское царство отныне контролировалось наместниками провинции Вифиния — Понт, а западная часть региона, в том числе и Херсонес, находились в ведении администрации провинции Мезия. Победой Рима в римско-боспорской войне, таким образом, заканчивается начальный этап римского проникновения в Северное Причерноморье.

В третьей четверти I в. военно-политическое положение города осложнилось в связи с проникновением на Таврический полуостров представителей сарматских племен. Смешавшись с поздними скифами, они вновь стали угрожать грекам. Будучи не в состоянии защитить себя, Херсонес обратился за помощью к наместнику провинции Мезия. Не исключено, что такая возможность была оговорена в рамках тех прав, которые получил город после римско-боспорской войны.

Рис. 25. Надгробие Марка Мецилия, солдата 1-й когорты Брака ров. Конец II — начало III в.

В ответ на эту просьбу наместник провинции Мезия Тиберий Плавтий Сильван Элиан предпринял решительные действия, и, как сказано в его эпитафии, их результатом стало то, что «царь скифов был отогнан от осажденного им Херсонеса, что за Борисфеном (р. Днепр. — В.З.)». Поход легата Мезии в Таврику состоялся между 63 и 66 гг. Причем в боевых действиях приняли участие солдаты морской пехоты, которые к театру военных действий были переброшены на кораблях Равеннской эскадры римского флота.

В ходе экспедиции Т. Плавтия Сильвана римские войска предприняли ряд сухопутных операций, в ходе которых основные силы скифов и их союзников сарматов были разбиты. Следы разрушений середины I в., археологически зафиксированные на ряде позднескифских городищ, свидетельствуют о том, что военные действия не ограничивались Юго-Западным Крымом, — десантные операции с римских военных кораблей были осуществлены и в Северо-Западном Крыму. Причем именно в это время на мысе Ай-Тодор, в семи километрах к западу от современного г. Ялта, римскими военными был возведен опорный пункт, получивший название Харакс (рис. 22). Римский гарнизон, вероятно, состоявший из морских пехотинцев с кораблей Равеннской эскадры, взял под свой контроль сравнительно обширную территорию на Южном берегу Крыма. Это обезопасило плавание вдоль берегов Таврики, ибо еще были свежи воспоминания о гибели солдат с римских военных кораблей, выброшенных на берег и убитых таврами.

Однако римские войска в этот раз оставались в Крыму недолго. Бурные события гражданской войны в Риме 69 г. и войны императора Домициана (81—96 гг.) с даками, начавшиеся в 80-е годы I в., позволяют предполагать, что вскоре римские войска были выведены из Таврики с целью усиления подразделений Мезийской армии, военнослужащие которой принимали активное участие в этих событиях.

Рис. 26. Посвящение Тита Аврелия Секунда, командира (триерарха) Мезийского Флавиева флота. Конец II в.

Несмотря на вывод римских войск, Херсонес в последней трети I в. оставался в русле римской политики и был тесно связан с империей. Об этом свидетельствуют монеты, выпущенные, вероятно, в правление императора Веспасиана (69—79 гг.), на которых имелась надпись «мир Августа». Херсонес в 80-е годы I в. возобновил золотую монетную чеканку, которая была невозможна без разрешения Рима, в городе были воздвигнуты памятники легатам Мезии, а затем, после раздела этой провинции на две (86 г.), — Нижней Мезии. Иными словами, имеющиеся данные свидетельствуют не только о связях города с империей в это время, но, видимо, и определенной помощи, которая оказывалась городу. Вполне возможно, что после вывода регулярных римских войск Рим выплачивал денежные субсидии для поддержания боеспособности гарнизона Херсонеса.

История Херсонеса конца I — начала II в. ввиду отсутствия источников почти не известна. Однако в последнее время была по-новому интерпретирована одна латинская надпись, на основе которой сделан вывод о присутствии в городе в 20—30-е годы II в. солдат I Италийского легиона и III Галльской когорты римских вспомогательных войск. Видимо, в это же время здесь размещались и солдаты II Луцензиевой когорты, которая в первой половине 30-х годов II в. была выведена с территории провинции Нижняя Мезия и вследствие этого не могла направлять солдат для несения гарнизонной службы в античных городах Северного Причерноморья. Сейчас трудно сказать, в связи с какими событиями здесь появился римский военный отряд, вероятно, это объясняется обострением внешней угрозы, что и заставило римскую администрацию в очередной раз оказать помощь дружественному городу. Приблизительно в это же время наличие римского военного поста фиксируется на территории римской крепости Харакс. А это, в свою очередь, свидетельствует о целенаправленных действиях римской администрации в Таврике и попытке уже во время правления императора Адриана (117—138 гг.) обеспечить военный контроль стратегически важных пунктов региона.

Однако вскоре римские солдаты из Херсонеса были выведены. Об этом свидетельствует содержание почетного декрета 30-х годов II в., в котором упоминаются угроза варварского вторжения, внутренние неурядицы и наемники. Если исходить из этих данных, то можно заключить, что римских солдат в городе уже не было.

Рис. 27. Схематический план римской крепости Харакс. По К.К. Орлову

В это время обстановка складывалась так, что римская администрация не могла оказать Херсонесу прямой военной помощи. Поэтому есть основания предполагать, что римский император возложил на царей Боспора обязанность защищать город. Несколько позже, при боспорском царе Реметалке (131/132—153/154 гг.), херсонесская гражданская община искала помощи у боспорских правителей. Одно из посольств, в котором участвовал видный политический деятель Аристон, сын Аттины, вело переговоры с боспорским правителем о предоставлении военного отряда, который должен был помочь херсонеситам в отражении варварской угрозы.

Из почетной надписи в честь Аристона, сына Аттины, известно, что в первой половине II в. Херсонес упорно добивался от Рима дарования прав элевтерии. Но лишь благодаря содействию граждан Гераклеи Понтийской — метрополии Херсонеса — город все-таки ее получил. В Херсонесе была выпущена специальная серия монет, начало чеканки которых исследователи относят ко времени не ранее 145 г. Исходя из римской правовой практики, дарование прав элевтерии способствовало укреплению связей того или иного центра с империей, но на практике означало полное подчинение внутренней и внешней политики греческих городов интересам Рима. Дарование прав элевтерии в том или ином объеме, как правило, не сопровождалось оказанием прямой военной помощи, но военно-политическая ситуация, сложившаяся вокруг Херсонеса в конце 30-х — начале 40-х годов II в., и отсутствие реальной помощи со стороны боспорских царей в данном случае позволяют связать воедино оба эти события.

К сожалению, пока неизвестно, когда именно римский гарнизон появился в городе. По датировке монет, выпущенных в ознаменование дарования элевтерии, можно определить, что это произошло около середины II в. В последнее время был получен новый интереснейший материал по этому вопросу. При раскопках римского военного святилища на территории современного г. Балаклавы экспедицией под руководством О.Я. Савели был обнаружен известняковый алтарь с посвящением Геркулесу, поставленный за здравие Антонина Пия (138—161 гг.) и Марка Аврелия (161—180 гг.). Судя по тому, что первый в надписи на алтаре назван Августом, а второй — Цезарем, можно заключить, что алтарь был поставлен в промежутке времени между 146 и 161 гг., когда упомянутые императоры были соправителями. Учитывая, что алтарь датируется промежутком времени в 15 лет, на протяжении которых они были соправителями, следует заключить, что римские войска в Херсонесе и его окрестностях появляются в это время. Таким образом, и нумизматические, и эпиграфические источники дают нам приблизительно одну и ту же дату. Причем названные памятники позволяют говорить, что дарование прав элевтерии гражданской общине и размещение римского гарнизона в окрестностях Херсонеса хронологически были либо очень близки, либо одновременны.

Рис. 28. Надгробие кавалериста I алы Атекторигианы из Балаклавы

Многолетние раскопки на территории Херсонеса позволили определить, что основным местом дислокации римского гарнизона в городе была так называемая цитадель, расположенная в юго-восточной части города. Силами римских солдат здесь были перестроены и значительно укреплены стены и башни, а также реконструированы оборонительные сооружения в других районах Херсонеса.

В процессе раскопок на территории цитадели открыты, остатки ряда построек, что может быть связано с пребыванием здесь римских солдат и офицеров. Это фундаменты помещений, использовавшихся в качестве казарм, терм (бань) — непременного атрибута римского гражданского и военного быта, и здания, служившего, вероятно, резиденцией какого-то римского военного должностного лица (рис. 23). Эпиграфические памятники свидетельствуют, что на территории цитадели располагалось здание претория, в котором размещались штаб и командование римских войск. Но пока строительные остатки этого сооружения убедительно интерпретировать нельзя.

В последнее время установлено, что около середины II в. в Херсонесе были размещены солдаты V Македонского легиона, дислоцировавшегося на территории провинции Нижняя Мезия. После постепенного вывода этого подразделения в 166—167 гг. из Нижней Мезии в Дакию охрана Херсонеса осуществлялась солдатами I Италийского легиона и подчиненных ему в оперативном отношении вспомогательных войск (рис. 24). В конце II в., в связи с изменением военно-политической обстановки в Подунавье, в Херсонесе появляются солдаты XI Клавдиева легиона, вместе с которыми в состав гарнизона входили военнослужащие I Киликийской когорты и 1-й когорты Бракаров (рис. 25).

Рис. 29. Мраморный рельеф с изображением фракийского всадника. II—III вв. Раскопки В.И. Кадеева

Кроме сухопутных войск Херсонес был основной стоянкой и римских военных кораблей Причем помимо моряков военных кораблей, несших патрульную службу у берегов Таврики, здесь были размещены солдаты морской пехоты. Морская пехота обычно составляла около трети численности экипажей римских военных кораблей и могла использоваться римским командованием для усиления сухопутных войск. Морские пехотинцы, расквартированные в Херсонесе, могли оказать действенную помощь небольшим гарнизонам, расположенным в прибрежной зоне Таврики, и привлекаться для десантных операций (рис. 26).

Кроме самого Херсонеса, римские войска были размещены и в других пунктах Таврики. Вторым по численности был римский гарнизон Харакса. В ходе археологических исследований, начатых еще в XIX в., здесь открыты остатки жилых и хозяйственных построек, термы, а также получен значительный материал, который позволяет достаточно полно создать представление о жизни римских солдат (рис. 27). Но, пожалуй, наиболее ценные сведения дают обнаруженные на территории Харакса латинские надписи.

Судя по их содержанию, можно утверждать, что около середины II в. на мысе Ай-Тодор уже располагался римский гарнизон во главе с центурионом. Сначала он состоял из солдат I Италийского легиона, а в конце II в., как и в Херсонесе, им на смену пришли военнослужащие XI Клавдиева легиона. Кроме легионеров в состав римского гарнизона Харакса входили солдаты одной из десяти Фракийских вспомогательных когорт римской армии. Римские войска, расквартированные на мысе Ай-Тодор, в оперативном отношении были подчинены римскому военному трибуну резиденция которого находилась в Херсонесе.

Рис. 30. Император Антонин Пий. Изображение на монете

Материалы разведок, проведенных на Южном берегу Крыма, свидетельствуют, что во II—III вв. римскими войсками контролировалась не только сама крепость Харакс, но и весь прилегающий к ней район. Географическое положение Ай-Тодорского мыса позволяло наблюдать за окрестностями и морскими коммуникациями, а также за всей Ялтинской котловиной.

Связь между Хараксом и Херсонесом весной и летом в основном поддерживалась морем с помощью римских военных кораблей, входивших в состав Мезийской эскадры, основной базой которых был Херсонес. Осенью и зимой, когда на Черном море был шторм, связь осуществлялась сухопутным путем. Он шел через Байдарскую долину, Шайтан-Мердвень (Чертову лестницу) и спускался на Южный берег Крыма. Вдоль этой дороги разведками зафиксированы следы поселений первых веков н. э., которые, видимо, возникли в период наиболее активного функционирования этого стратегически важного пути. Несколько в стороне от этой дороги, на территории современной Балаклавы, размещался еще один римский опорный пункт, игравший важную роль в охране как сухопутных коммуникаций, так и границ всего Херсонесского государства.

Еще в XIX в. на территории Балаклавы сделан ряд находок, которые позволили предполагать, что этот район был освоен в первые века н. э. В 1980 г. при строительных работах здесь было обнаружено известняковое надгробие кавалериста из I алы Атекторигианы Юлия Валента конца II — первой половины III в. (рис. 28), а в 1991—1992 гг. — угол большого здания того же времени, которое может быть интерпретировано в качестве казармы римского кавалерийского подразделения, возможно, I алы Атекторигианы. Но окончательную ясность в вопрос о римском опорном пункте на территории

Рис. 31. Надгробие Газурия, сына Метродора. I—II вв.

Балаклавы внесли раскопки, проведенные экспедицией Национального заповедника «Херсонес Таврический» в 1996 г. под руководством О.Я. Савели на месте строительства жилого дома.

В ходе раскопок выявлено римское военное святилище, в котором стояли алтари с посвящениями римским божествам, особенно популярным в римской армии — Юпитеру Долихену, Геркулесу и Вулкану — а также обнаружены известняковые жертвенные столы, фрагментированная статуя, колонны и другой в высшей степени интересный материал. Все эти находки еще предстоит осмыслить, но наличие в латинских посвящениях упоминаний имен военных трибунов, в частности I Италийского легиона, позволяет заключить, что на территории Балаклавы во II—III вв. располагался достаточно многочисленный гарнизон, который с юго-востока контролировал подступы к Херсонесу. Вполне возможно, что из его состава выделялись солдаты для несения сторожевой службы в укреплениях, расположенных в окрестностях, и прежде всего на командных высотах, в том числе и на гребне Сапун-горы.

Кроме упомянутых пунктов небольшие римские сторожевые отряды стояли и на городище Алма-Кермен, расположенном в среднем течении р. Альмы, на западной окраине современного с. Заветное Бахчисарайского района, и, видимо, на Усть-Альминском городище (рис. 16). На гарнизоны, дислоцировавшиеся в этих пунктах, возлагалась охрана дальних подступов к Херсонесу с севера.

Рис. 32. Золотые украшения II—III вв. из некрополя. Раскопки автора

Римские гарнизоны Херсонеса и Харакса составляли специальные военные отряды, которые назывались вексилляциями. Они выделялись из подразделений Мезийской армии, так как на администрацию именно этой провинции был возложен контроль за Таврикой. В состав вексилляций входили легионеры и солдаты римских вспомогательных войск. Командовали такими вексилляциями в Таврике центурионы. Сторожевые посты и мелкие гарнизоны возглавляли унтер-офицеры в ранге бенефициариев.

Римские войска находились под единым командованием. Командующему в ранге военного трибуна одного из римских легионов были подчинены сухопутные силы и военные корабли, которые несли патрульную службу у побережья Таврики и осуществляли связь римских гарнизонов с провинцией Нижняя Мезия. Резиденцией военного трибуна был Херсонес.

Топография римских гарнизонов и военных постов позволяет говорить, что перед римскими войсками стояла задача охраны не только Херсонеса, побережья и судоходства от пиратских акций местного населения, но и защита более или менее обширных территорий в Южной и Юго-Западной части современного Крымского полуострова. Их северная граница проходила по р. Альме, а на востоке она находилась где-то в районе современной Алушты. Но, естественно, надежно римляне контролировали лишь прибрежную полосу. Горная часть Таврики была заселена местным населением, которое часто вступало в вооруженные схватки с римскими войсками. Так, в одной латинской эпитафии II в., вырубленной на каменной плите, говорится о том, что под ней лежат два римских врача, убитых таврами.

Рис. 33. Привозные светильники.

Точный количественной состав римских войск, дислоцировавшихся в Херсонесе и его округе, неизвестен. В зависимости от конкретных обстоятельств он мог меняться. Однако, исходя из задач, стоявших перед римскими войсками в Таврике, можно предполагать, что здесь находилось около 2—2,5 тыс. римских военнослужащих, или приблизительно 10% всей Мезийской армии Римской империи. Причем основная часть римских солдат концентрировалась в Херсонесе, на территории современной Балаклавы и на мысе Ай-Тодор.

Этнический состав римских солдат, дислоцировавшихся в Таврике, не был однородным. Значительный процент среди рядовых солдат и унтер-офицерского звена здесь составляли лица фракийского происхождения (рис. 29), которые стали особенно активно поступать на службу после военной реформы римской армии, проведенной императором Адрианом (117 — 138 гг.). Особенно много фракийцев было в Мезийской армии, из состава которой формировались римские вексилляции Таврики. В высших эшелонах римского военного командования прослеживается иная тенденция. Военные трибуны, как правило, были выходцами из семей зажиточных римских граждан греческого или восточного происхождения. Офицеры-греки были хорошо знакомы с местными условиями и могли более мягко проводить в среде преимущественно греческого населения Херсонеса необходимую Риму политику.

Вместе с военнослужащими римского гарнизона в специально отведенном для этого районе Херсонеса проживали члены их семей. Причем здесь жили не только родственники солдат, но и торговцы, а также ремесленники, деятельность которых была тесно связана с римским гарнизоном. По имеющимся данным, поселение гражданского населения, связанного с римским гарнизоном, можно локализовать в портовом районе. Оно занимало пространство, ограниченное 16, 18 и 22 куртинами, и было связано с цитаделью специальной калиткой сооруженной в 18 куртине (рис. 23).

Рис. 34. Мраморный надгробный рельеф Сотериха и Конхи. I в.

Включение Херсонеса в сферу военно-политического воздействия Римской империи и дислокация в городе, начиная с середины II в., на протяжении около ста лет стационарного римского гарнизона неизбежно способствовали определенной романизации населения и изменениям во многих сферах жизни города. Как уже отмечалось, в правление императора Антонина Пия (138—161 гг.) Херсонес от римской администрации получил права элевтерии (рис. 30). Что же это за права?

Правовое положение городов на территории Римской империи регулировалось в соответствии с юридической практикой, сложившейся в ходе римской экспансии, и учетом особенностей исторического развития Востока и Запада. В западных провинциях преобладали города с италийским правом, а в восточных и балкано-дунайских, населенных преимущественно греками, — гражданские общины перегринского статуса. Здесь использовались такие правовые понятия, как «элевтерия» (свобода) и «автономия», содержание которых греками было определено еще в конце V — начале IV в. до н. э. Однако в дальнейшем понятие «элевтерии» претерпело существенные изменения.

Если в период существования полиса классического типа элевтерия предусматривала государственную независимость, то со времени Александра Македонского она теряет всякую связь с понятием суверенитета. В римский период эта традиционная греческая правовая терминология была наполнена новым содержанием и использовалась римской администрацией при создании своей социально-политической и административной системы. Теперь элевтерия подразумевала лишь право на самоуправление, определенное гражданство и свободу распоряжения земельными угодьями. Города, получившие права элевтерии, могли по своему усмотрению изменять законы, даровать гражданские права и не были, хотя и чисто формально, подчинены администрации римской провинции. Фактически дарование прав элевтерии фиксировало включение на определенных правах той или иной гражданской общины в административную систему Римской империи.

Рис. 35. Бронзовая матрица для штамповки металлических рельефов с изображением Диониса. II—III вв.

В отличие от элевтерии права автономии были менее широкими. Они гарантировали городу внутреннее самоуправление. Однако внутренняя жизнь этой категории городов контролировалась провинциальной администрацией. Дарование гражданских прав новым гражданам и изменение тех или иных законов в обязательном порядке должно было согласовываться с наместником провинции. Причем ни та, ни другая категория городов не освобождалась от налогов в пользу империи, объем которых определялся и контролировался специальными должностными лицами провинциальной администрации.

Обычно правовой статус городов, расположенных на территории собственно империи, регулировался законом о провинции, который мог быть изменен только специальным императорским рескриптом. Однако права элевтерии и автономии даровались и гражданским общинам, расположенным вне официальных римских границ, как это имело место в отношении античных центров Северного Причерноморья и Херсонеса в частности. Поскольку на такие города не распространялось действие закона о провинции, то их юридический статус определялся специальным законом, содержание которого зависело от конкретных обстоятельств. При этом для изменения его положений требовалось специальное императорское постановление. Судя по имеющемуся материалу, в Северном Причерноморье только Херсонес получил права элевтерии, а Тира и Ольвия в конце II в. — автономии.

Государственное устройство Херсонеса, как и ранее, было демократическим. Органы городского управления разделялись на законодательные и исполнительные. К первым относились Народное собрание и Совет, а ко вторым — коллегии магистратов. Эпиграфическими памятниками здесь зафиксированы коллегии архонтов — высших государственных должностных лиц; номофилаков, следивших за исполнением законов, агораномов, осуществлявших надзор за рынками. Были в Херсонесе и продик, исполнявший какие-то неясные пока юридические функции, диойкеты, осуществлявшие надзор за городской казной, и гимна-сиархи — воспитатели юношества.

Рис. 36. Мраморный надгробный рельеф Филократа, сына Фарнакиона. I в.

Несмотря на внешне демократическую систему управления, ее содержание в сравнении с предшествующим периодом существенно изменилось. Это выразилось в падении роли Народного собрания в политической жизни, причем теперь его решения скреплялись подписями ряда лиц, среди которых фигурируют члены Совета и высшие магистраты. Утверждение решений Народного собрания свидетельствует об утрате высшим законодательным органом своей демократической роли и росте влияния Совета, а также исполнительной власти в целом. В Совет избирались, как правило, бывшие магистраты, а нередко и родственники. Поэтому, несмотря на выборность, ярко прослеживается тенденция к сосредоточению в руках количественно ограниченной, группы лиц функций законодательной и исполнительной власти. А это, безусловно, является показателем элитаризации государственного строя.

Высшей исполнительной магистратурой была коллегия архонтов, на которую возлагались проведение в жизнь как внешней, так и внутренней политики, а также военное командование. Об этом можно судить по надгробию Газурия, сына Метродора, на котором изображен полный набор вооружения (рис. 31). В первые века н. э. в этой коллегии появляется должность первого архонта, в руках которого сосредоточивается высшая власть.

Это служит ярким показателем процесса концентрации власти и нарастания антидемократических тенденций в государственном управлении. Хронологически появление должности первого архонта совпадает с включением Херсонеса в орбиту римской политики. Поэтому это может рассматриваться как результат влияния империи на внутреннюю жизнь города.

Рис. 37. Золотая подвеска с изображением богини Фортуны и Гликона. II—III вв. Раскопки автора

Интересно, что должность первого архонта и секретаря Совета нередко занимали члены одной семьи, обладавшие правами римского гражданства. По происхождению они были херсонеситами, а римское гражданство получили за какие-то заслуги перед римской администрацией. Именно они способствовали укреплению римского влияния и, наряду с солдатами римского гарнизона, являлись социальной базой императорской власти в Херсонесе.

Итак, можно констатировать, что в государственном строе Херсонеса прослеживаются новые тенденции, связанные с концентрацией власти в руках социальной верхушки, и в первую очередь тех семей, которым были дарованы права римского гражданства. Этому в немалой степени способствовала политика римской администрации, которая в зажиточных слоях населения видела свою опору. Оставляя формально нетронутым городское самоуправление Херсонеса, римская администрация путем целенаправленной политики создавала здесь аппарат, полностью подчинявшийся интересам империи. Однако не следует думать, что сложившееся положение было в интересах только зажиточной верхушки горожан. Оно было выгодно и подавляющей массе населения, так как проримская политика и присутствие римских войск создавали предпосылки для относительно спокойной жизни и получения доходов, хотя большинство членов гражданской общины фактически отстранялось от участия в политической жизни (рис. 32).

Включение Херсонеса в орбиту римской политики оказало благотворное влияние и на его экономику, где во второй половине II—III в., в отличие от I в. до н. э. — первой половины II в., наблюдается подъем. Потеря в результате скифской экспансии значительных территорий в Северо-Западном Крыму обусловила изменения в структуре сельскохозяйственного производства. Это нашло отражение в том, что на Гераклейском полуострове сокращаются площади, отводившиеся под виноградники, и увеличиваются посевы зерновых. С начала н. э. наблюдается рост в хозяйстве удельного веса промыслов, в частности добычи соли и засолки рыбы, товарной продукцией которых можно было хотя бы частично обеспечить население средствами к существованию и покрыть дефицит во внешней торговле. Но все это не могло кардинально оздоровить экономику. Только стабилизация внешнеполитической обстановки вокруг Херсонеса, возрождение сельскохозяйственной базы на Гераклейском полуострове в полном объеме и расширение рынка за счет населения Юго-Западной Таврики могли способствовать этому процессу. Поэтому расширение с середины II в. римского присутствия способствовало не только увеличению сельскохозяйственного производства, но и подъему местного ремесла, посреднической торговля. Интересно, что подавляющее количество как местной ремесленной продукции, так и привозной обнаружено к югу от р. Альмы, т. е. в пределах территорий, контролировавшихся римскими войсками.

Рис. 38. Император Септимий Север

Таким образом, экономический подъем города во второй половине II — первой половине III в. обусловливался не интенсификацией производства, а вовлечением в сферу экономической жизни Херсонеса ресурсов и населения сравнительно обширных районов Таврики. Поступление значительного количества продуктов сельского хозяйства в город при ограниченных возможностях собственной сельскохозяйственной территории способствовало развитию херсонесского рынка и росту объема выпуска товарной продукции городского ремесленного производства. Увеличение спроса варварского населения на местную и привозную ремесленную продукцию было важным стимулом для значительного роста объема не только производства, но и торговых операций (рис. 34). Все это подтверждается резким увеличением чеканки херсонесских монет и поступлением в город римских денариев.

Социальная структура населения Херсонеса также претерпела определенные изменения. Однако пока нет оснований говорить о значительном удельном весе труда рабов в материальном производстве. В силу целого ряда обстоятельств здесь преобладали иные социально зависимые группы населения. При этом следует обратить внимание на то, что развитие местного ремесла и посреднической торговли обусловили увеличение в составе населения численности вольноотпущенников, которые в основном были заняты в этих видах деятельности. Несмотря на наличие в Херсонесе социальной верхушки населения, представители которой преимущественно занимались крупной морской торговлей, в сельском хозяйстве — ведущей отрасли экономики — и ремесле преобладал труд мелких свободных производителей.

Говоря о социальной структуре населения, следует учитывать и увеличившуюся в первые века н. э. мобильность населения. Включение Херсонеса в сферу не только политического, но и экономического влияния Римской империи способствовало притоку в город населения из других регионов, прежде всего из Малой Азии и дунайских провинций. Начавшийся в Херсонесе экономический подъем позволял значительно улучшить материальное положение лиц, занятых в ремесле и посреднической торговле. А это, в свою очередь, обусловливало не только усложнение этнического состава населения, но и изменения во всех без исключения областях жизни Херсонеса (рис. 34).

Рис. 39. Изображение Сатира и Менады на стенке мраморного саркофага II—III вв.

На протяжении первых веков н. э. в Херсонесе в основном сохранялся греческий пантеон, сложившийся в эллинистическую эпоху. Но наряду с традиционными греческими фиксируется наличие и римских культов. Здесь обнаружены памятники, связанные с почитанием Юпитера, Геркулеса, Митры, Манов, а также греко-фракийских и римско-фракийских божеств (рис. 35). Однако эти культы почитались главным образом солдатами римского гарнизона и не получили сколько-нибудь широкого распространения в среде греческого населения города.

Иначе дело обстояло с культом римских императоров, который засвидетельствован в Херсонесе. Он официально отправлялся от имени всей херсонесской гражданской общины, которая во многом зависела от милостей римской администрации. Однако он был чрезвычайно далек от религиозных ценностей основной массы населения. Поэтому отправление его в Херсонесе следует рассматривать в качестве не религиозного явления, а скорее чисто политического акта, который должен был продемонстрировать лояльность гражданской общины к империи в целом и правящему императору в частности.

Наряду с традиционными греческими культами, нередко модифицированными вследствие определенных изменений в обществе, в Херсонес из городов Южного Причерноморья и дунайских провинций империи начинают проникать новые синкретические религиозные течения с ярко выраженными монотеистическими тенденциями. На место старых греческих культов приходили новые, в которых значительное место занимали обещания загробного блаженства, а также всевозможные таинства и суеверия (рис. 36). Именно эти новые явления в области идеологии и были той средой, которая питала складывавшуюся в это время на территории Восточных провинций империи христианскую религию.

Таким образом, активное сближение Херсонеса с Римской империей, в частности дислокация в городе на протяжении сравнительно длительного времени римских войск, было для греческого населения, несомненно, прогрессивным и важным, если не решающим, фактором политического и социально-экономического развития. Объективно для подавляющего большинства жителей Херсонеса это была помощь дружественной державы, которая, несмотря на ущемление политических прав и определенную экономическую выгоду, позволила Херсонесу не только выжить в условиях варварского окружения, но и добиться экономического подъема (рис. 37).

В конце II в. в связи со смертью императора Коммода (180—192 гг.) и наличием нескольких претендентов на императорский престол в Римской империи начались гражданские войны, в результате которых к власти пришел Септимий Север (193—211 гг.) (рис. 38). Его администрация уделяла много внимания не только укреплению дунайских провинций империи, но и античных центров Северного Причерноморья, особенно Херсонеса — основного опорного пункта империи в регионе. А в Таврике обстановка обострялась, что было связано с проникновением сюда новых значительных масс сармато-аланского населения. Под ударами воинственных пришельцев гибли городища поздних скифов и активизировалось давление варваров на античные центры. В связи с этим римское военное командование в союзе с боспорскими царями предприняло ряд мер по пресечению военной активности на границах Херсонеса и в Восточном Крыму. Без преувеличения можно сказать, что предпринятые в этот период меры и поддержка, оказанная Херсонесу римской администрацией, упрочили положение города, он смог успешно противостоять варварским нашествиям (рис. 39).

В 30—40-е годы III в. границы Римской империи и античные центры Северного Причерноморья (Тира и Ольвия) подверглись ударам варваров, среди которых особенно активны были карпы и готы. Херсонес в это время остался в стороне от основных направлений походов варваров и по-прежнему являлся главным форпостом империи. Однако сложная обстановка на дунайских границах империи в 40-е годы III в. непосредственно отразилась и на Херсонесе, так как именно из состава Мезийской армии, которая дислоцировалась в этом районе, выделялись военнослужащие для гарнизонной службы в Таврике. Угрожающее положение складывалось для римлян в Подунавье.

Около 244 г., в связи с подготовкой императора Филиппа Араба к войне против варваров, из Херсонеса и других пунктов Таврики были выведены гарнизоны, основу которых составляли военнослужащие XI Клавдиева легиона. Их солдаты были использованы для укрепления Дунайской армии империи, а Херсонесу прямую военную помощь, вероятно, заменили денежными субсидиями, за счет которых осуществлялись меры по укреплению его оборонительных сооружений. После победоносного завершения этой войны, около 250 г., римские войска вновь появились в Херсонесе. Но на этот раз костяк херсонесской вексилляции составляли солдаты I Италийского легиона во главе с центурионом Марком Ратином Сатурнином, который на территории римской цитадели Херсонеса предпринял строительство.

В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что экономический подъем Херсонеса во второй половине II — первой половине III в. был обусловлен сближением Херсонеса с Римом и размещением римских гарнизонов в Таврике. Стабилизация военно-политической обстановки явилась главным условием успешного развития античной экономики, что подтверждает прочную связь между политическими и экономическими факторами исторического развития, которые ярко прослеживаются не только по эпиграфическим и нумизматическим источникам, но и на, казалось бы, «немом» археологическом материале.