Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

Исследователи считают, что Одиссей во время своего путешествия столкнулся с великанами-людоедами, в Балаклавской бухте. Древние греки называли ее гаванью предзнаменований — «сюмболон лимпе».

На правах рекламы:

вышивка бисером купить оптом . Получены новинки от "Чудесной иглы". Всего десять артикулов. смотреть Все новинки.

Главная страница » Библиотека » В.Е. Возгрин. «История крымских татар»

Русские

О том, что славяне Восточной Европы, в том числе и русские, издавна проникали в Крым, есть немало свидетельств у самых разных авторов. Однако это были отдельные случаи более или менее кратковременных поездок с торговыми целями, и даже о мелких поселениях славян в Крыму до X в. не говорит решительно ни один источник крымского или иного происхождения. Затем положение меняется: взамен нечастых купеческих поездок в Крыму появляются русские с мечом в руке, стремившиеся к захвату и удержанию за собой отдельных частей полуострова, к уничтожению чуждого им автохтонного населения завоеванных территорий.

Первое такое вторжение относится к VIII в., о нем истории мало известно, очевидно, оно было неудачным (ДТ, 1966, 93). Вторично русские появляются здесь уже после того, как в IX в. в Среднем Поднестровье образовалось Русское государство. В 860 г. северные пришельцы под началом Аскольда и Дира спустились по рекам на множестве мелких судов в море и, подойдя к полуострову, разграбили его береговые города (Иванов Е.Э., 1912, 111).

Очевидно, разбойничья добыча была немалой, так как набеги стали повторяться. В 913—914 гг. русские напали на местности у г. Самкерца (на месте нынешней Тамани); в 988 г. киевский князь Владимир захватил Корсунь (Херсонес), Тмутаракань и Феодосию. Некоторые историки считают, что уже к тому времени в Крыму или на Таманском полуострове образовалось особое русское княжество (Артамонов М.И., 1962, 378; Якобсон А.Л., 1964, 56, и др.). При этом единственным доказательством выступает договор, заключенный князем Игорем с Византией в 945 г., точнее, приводившиеся уже его строки: «В Корсунстей стране, елико же есть град на той части, да не имать волости князь Русьскъй», а также обязательство Игоря защищать Корсунь от черных болгар (ПСРЛ, 1, 1926, стлб. 51). А это, как считают, «возможно было лишь при владении определенной территорией в восточной части Таврики или на Таманском полуострове, где, по-видимому... в начале или в середине X в. складывалось будущее Тмутараканское княжество» (Якобсон А.Л., 1964, 57).

Однако, как замечено весьма рано, в договоре сказано лишь то, что сказано, а именно что русский князь не должен присваивать себе власть в Херсонесе; обязательство же защищать херсонеситов от болгар говорит о вынужденности, невыгодности договора для русских, о слабости их позиций на переговорах, и не более. Кроме того, как справедливо указывал М.И. Артамонов, «русские», активизировавшиеся в Северном Причерноморье в X в. и отмеченные в источнике, вообще вряд ли были русскими. Эта военная сила, называвшаяся русью, состояла среди прочего из норманнов, хазар и т. д.1, а сам термин «Русь» исходит из исторической области в Швеции Руотси (см.: Очерки истории СССР, 739—878; Талис Д.Л., 1974, 87—99). Впрочем, авторитетные лингвисты, такие, как М. Фасмер и О.Н. Трубачев, а также археолог В.В. Седов, считают, что этноним «Русь» иранского происхождения (Седов В.В., 1979, 99, примеч. 92). Таким образом, понятие «русь» не является аналогом Русского государства. И причерноморские «русские» действовали независимо от киевского князя (Суперанская А.В., 1985, 41) и даже вопреки ему (Артамонов М.И., 1962, 383).

Те же условия (т. е. ненападения русских на Херсонес и обязательной помощи Византии в ее войнах) содержит русско-византийский договор 972 г. (ПСРЛ, I, 1926, стлб. 72—73), заключенный императором с побежденным им Святославом, из чего явствует, что влияние князей в Причерноморье было фактически ликвидировано. Но Владимир Святославич вновь напал на Херсонес в 989 г. и взял город (там же, стлб, 109), чем восстановил роль Киева; это означало и падение влияния Византии, и рост могущества Тмутараканского княжества, в которое вскоре вошел и Боспор. Многолетняя борьба Руси с Византией прекратилась, но начались почти перманентные столкновения русских с печенегами, особенно в конце X — начале XI в. Эти конфликты перекрыли товаропоток из южных степей в крымские города. Некоторые из них, богатевшие от транзита, приходят от этого в запустение.

Так, например, Херсонес больше не смог подняться после того, как «разорен бысть от Руси» (ПСРЛ, XV, 1863, 108).

Напротив, росла и крепла многоязычная Тмутаракань. Культура княжества носила ярко выраженный местный характер, русские элементы были в ней малозаметны, хотя политически князья зависели от Киева. Когда же в конце XI в. Киев раскололся на независимые княжества, утратила жизнеспособность и Тмутаракань — в 1094 г. она упоминается в летописях в последний раз. Что же касается ее населения, то, судя по всему, этот пестрый конгломерат рассеялся или был поглощен окружающими племенами без остатка, не оставив следов ни в материальной культуре, ни в устной традиции Крыма. И в «Слове о полку Игореве» (1187 г.) о бывшем княжестве уже говорится, что это «земли незнаемые»2.

Более стойкими оказались давние экономические связи различных русских княжеств с торговыми людьми Крыма, очевидно не прерывавшиеся и в годы войн. Основным предметом ввоза были русские меха; вывозили, судя по содержанию русских кладов, огромное количество наперсных крестов, паникадила и другую церковную утварь, ткани, посуду и т. д. Не исключено, что некоторые русские купцы оседали в Крыму наряду с другими иноземцами, что характерно для больших торговых или портовых центров. Однако не подтвержденная никакими источниками гипотеза о том, что, например, в Суроже «всегда было очень (!) много русских» (Надинский П.Н., 1956, 57), — явная натяжка.

В связи с этим необходимо рассмотреть вопрос о роли славян вообще в дотатарский период истории Крыма.

Дело в том, что некоторые авторы утверждают, что роль эта была чрезвычайно велика, более того, они относят славян к «местному, коренному населению», утверждая, что в отличие от остальных народов «только русские имели неоспоримые исторические права на Крым как на свою, древнерусскую территорию» (там же, 57). Это положение ничем необосновано, но корни его найти несложно в других местах цитируемой и в иных работах П. Надинского. Так, рассматривая историю похода Бравлина на Сурож, автор считает, что князь, «естественно, опирался на местное, проживавшее здесь славянское население». И доказывает обитание в столь раннюю пору славянских племен в Крыму очень просто: «Иначе успех такого похода маловероятен... Без поддержки местного населения он был бы невозможен» (там же, 50). Ученого не смущает тот факт, что ни один автор — будь то русский летописец, византийский мемуарист или готский топарх — ни словом не упоминает о какой-то славянской «пятой колонне» в Крыму.

Впрочем, возможно, сторонники гипотезы «коренного славянства в Крыму» имеют в виду не славян, пришедших с севера, но местное население, постепенно «превращавшееся в русских». При всей фантастичности этой гипотезы она имеет известную литературу. Так, указывают, что некие (не обозначенные точно) археологические раскопки «древнейших славянских поселений (в Крыму? — В.В.) неопровержимо утверждают, что славяне являлись коренными жителями этих мест» (Надинский П.Н., 1946, 64). При этом Неаполь Скифский переводится, естественно, как Новгород, а известные события второй половины XVIII в. именуются «не захватом чужой земли», а «возвращением» «исконных» территорий, «которые в течение многих сотен лет были населены предками русских» (там же, 69, 73). Эти и иные положения, оправдывавшие экспансионистскую политику царей, основываются (если не считать глухих упоминаний о каких-то экспедициях) на «аксиоме», что «скифы — это предки славян» (там же, 64; Шульц П., 1946, 101).

Теория автохтонного стадиального «развития» славян в Крыму на скифо-сарматской этнической основе, восходящая к Н.Е. Марру, критики, как говорится, не выдерживает. Но мы вынуждены вновь обратиться к ней, так как апологеты ее сохраняют за собой «последнее слово», пока не появится наконец исследование о том, кто из современных народов может с наибольшим правом называться наследником автохтонов Крыма.

Вкратце дело обстоит так. Еще в эпохи неолита и энеолита предки славян расселялись «севернее европейского горного барьера (Рудные горы, Судеты, Татры, Бескиды, Карпаты), вступая в соприкосновение с местными охотничьими племенами» (Рыбаков Б.А., 1978, 182). В эпоху раннего железа славяне занимали столь же далекую от Крыма территорию, ныне занятую частично Польшей, Германией, Чехо-Словакией, Венгрией (Алексеева Т.П., Алексеев В.П., 1973, 221—222).

Далее, как показывают краниологические и антропологические исследования, славяне и скифо-сарматское население образовали два глубоко различных этнических конгломерата, не имевшие ничего общего ни в культуре, ни в языке. И если даже обнаруживаются позже некоторые схожие черты их духовного мира, то это только по причине скифо-сарматского влияния на локальную группу восточных славян (Седов В.В., 1979, 24, 89, 98—99 и др.). Жившие ранее «где-то в стороне от скифского населения» славяне начали свое передвижение на юго-восток «уже после падения скифского царства», т. е. с IV в. н. э. (там же, 25). Это — общая картина; что же касается Крыма, то именно здесь и на Нижнем Донце контакт славян со скифами и сарматами был минимальным (если вообще имел место!). Лишь тут, в отличие от степной зоны, сохранилась «особая скифская культура» (там же, 85), т. е. культура без какого-то славянского влияния, что подтверждается и археологией: ни один исследователь не упоминает в результате анализа богатейшего крымского материала ни одним словом о возможности автохтонного крымского происхождения ни скифов, ни славян.

Теория «крымских славян» заслуженно, как упоминалось, была раскритикована (Веймарн Е.В., Стржелецкий С.Ф., 1952, 94—95), но те же критики предложили не менее зыбкую гипотезу о заселении славянами Крыма во II в. до н. э. — II в. н. э., одновременно с сарматами. Она основана на единичных находках, «поразительно близких культуре Среднего Поднепровья», да на обычае трупосожжения с захоронениями праха в урнах по обряду, который, «очевидно, нужно признать» славянским (там же, 97). Но бесспорно славянские предметы (ювелирные) обнаруживаются лишь в могильниках VI—VII вв. Очевидно, именно они дают авторам возможность сделать вывод о том, что славяне появились в Крыму где-то в III в. н. э. (там же, 98).

Но ведь трупосожжения известны не только предкам славян, но и весьма широкому кругу народов, в том числе и римлянам — этносу, появившемуся в Крыму в I в. н. э., что в отличие от «славянского заселения» безусловно подтверждено массовыми источниками. Что же касается ювелирных находок, то вряд ли можно назвать иной, более мобильный предмет торговли и мены — разве что монеты. Так, например, широко известны клады арабских монет и украшений в Северной Руси, но из этого никто не делает выводов, столь далеко идущих: о том, что «процессу... объединения» гипотетических крымских славян с кровно родственным «древнерусским государством» мешали всего лишь некие «заселившие степи Причерноморья и Крыма» кочевые народы (там же, 99). Автохтонное крымское население при этом (как и ранее, в годы распространения теорий Марра) в расчет не принимается. Впрочем, может быть, это они и выступают под именем кочевников, т. е. в роли клина, вбитого между Русским государством и «славянским Крымом»?

Никаких иных, кроме изложенных, вопросов славянская проблема в Крыму не вызывает, как нет и материальных и культурных следов раннего пребывания русских в Крыму. Другое дело — приход этого народа в Крым в XVIII в. Тут, как говорится, лучше, чтобы этих «следов» было поменьше, особенно в послевоенное время...

Примечания

1. Тмутараканских хазар было настолько значительное количество, что они, не прибегая к посторонней помощи, смогли пленить могучего Олега — об этом говорится в Лаврентьевской летописи (ПСРЛ, I, 1848). Однако основную часть тмутараканцев составляли касоги и ясы (ДТ, 1966, 143). Но были там и аланы, и некие «русы». Славянские имена князей (например, Мстислав) ничего не значат, так как основной опорой этих владык были отнюдь не славяне, но те же хазары (Гумилев Л.Н., 1966, 174).

2. Впрочем, иногда полагают, что княжество могло просуществовать в виде цельного государственного организма чуть ли не до начала миграции в Крым татар в 1223 г. (Полиевктов А.И., 1929, 58).


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь