Столица: Симферополь
Крупнейшие города: Севастополь, Симферополь, Керчь, Евпатория, Ялта
Территория: 26,2 тыс. км2
Население: 1 977 000 (2005)
Крымовед
Путеводитель по Крыму
История Крыма
Въезд и транспорт
Курортные регионы
Пляжи Крыма
Аквапарки
Достопримечательности
Крым среди чудес Украины
Крымская кухня
Виноделие Крыма
Крым запечатлённый...
Вебкамеры и панорамы Карты и схемы Библиотека Ссылки Статьи
Интересные факты о Крыме:

Дача Горбачева «Заря», в которой он находился под арестом в ночь переворота, расположена около Фороса. Неподалеку от единственной дороги на «Зарю» до сих пор находятся развалины построенного за одну ночь контрольно-пропускного пункта.

Главная страница » Библиотека » В.Е. Возгрин. «История крымских татар»

Венецианцы и генуэзцы

Венецианцы появлялись в Крыму уже в конце XI в., а в первые годы после четвертого крестового похода итальянские источники говорят о прочно установившихся торговых связях итальянских княжеств с Солдайей, т. е. Судаком (Ульяницкий В., 1883, 2). Неудивительно, что именно Солдайя была избрана Венецией в качестве опоры для экономической экспансии в Крыму. Еще при половцах Судак стал самым богатым из торговых городов Крыма, далеко обогнав Херсонес (Секиринский С.А. и др., 1980, 11)1.

Вслед за Венецией в Крым стала слать своих торговых и политических агентов Генуя, этот старый и непримиримый конкурент Республики святого Марка. Первое документальное известие о генуэзской колонии в Кафе относится к 1282 г., но они, конечно, появились здесь гораздо раньше, избрав этот перспективный порт для создания экономического противовеса Венеции. Жесткая торговая борьба, в которой использовались не только экономические, но и политические и даже военные средства, окончилась победой Генуи — ее посланцы шаг за шагом вытеснили из Крыма венецианцев.

В конце XIII — первой половине XIV в., когда крестоносцы утратили свои восточносредиземноморские позиции, торговые пути из Европы в Азию переместились к берегам Черного и Азовского морей. Путь в Китай шел, к примеру, через Тану (устье Дона, ныне Азов) в район современной Астрахани, а затем далее, в Среднюю Азию и на Дальний Восток. Оттого-то Крым, очутившись на торгово-мореходном перепутье, и стал играть столь важную роль в мировой торговле, заняв, естественно, центральное положение в экономической жизни Черного моря (Еманов А.Г., 1986, 1).

Сюда приходили караваны купеческих парусников и галер из Египта, Западной Европы, Передней Азии. Здесь оканчивались, с другой стороны, тысячекилометровые сухопутные дороги из земель Золотой Орды и десятка азиатских государств. Еще в XII в. вторым после цветущего Судака торговым центром стала Кафа. Одновременно возросло значение бывших торговых факторий итальянцев Таны, Копы, Чембало (Балаклавы), Боспора (Керчи). Поэтому именно Восточный Крым с его новыми и старыми городами экономически становится наиболее перспективным регионом полуострова. Херсонес же, издавна тяготевший к степному, хлеборобному району края, добился независимости от Византии — вначале экономической, а затем и политической. Здесь также бурно развивались производительные силы, население все четче делилось по социальным и экономическим признакам, шла феодализация общества. Извечно центробежные устремления феодалов привели в конечном счете к разделению Херсонесской Хоры на ряд полунезависимых от города княжеств.

Одним из крупнейших образовавшихся таким образом княжеств стало Кырк-Йер (ныне Чуфут-Кале), большинство населения которого состояло из асов (аланов). Но гораздо большим политическим могуществом и экономическим процветанием прославился Мангуп (Феодоро), населенный готами. Итальянцы стремились поддерживать тесные торговые связи с этими и иными княжествами. Они довольно часто становились и посредниками в торговле последних с зарубежными купцами. Обороты итальянских маклеров и купцов со временем настолько возросли, что метрополии пора было подумать о защите этих «солдат коммерции», приносивших ей нешуточный доход. И в 1287 г. в Солдайе была учреждена официальная должность консула Венеции, в распоряжение которого поступали солдаты гарнизонов, чиновники, финансовые средства — и, очевидно, немалые. Как правило, на должность консула Солдайи назначались лица не только опытные в политике, но и энергичные и, главное, любящие и умеющие трудиться над расширением влияния республики на краю цивилизованного мира.

В XI в. Крым вошел в редкую для его истории полосу покоя и находился в ней вплоть до вторжения татар в XIII в. Конечно, покой этот был весьма относительным, но и он содействовал стабилизации внутреннего положения, что в свою очередь повлекло за собой расцвет предприимчивости и хозяйственной деятельности жителей края, проявило, как, пожалуй, ни разу до этого, все чисто природные возможности Крыма. Число крымчан в эти века сильно увеличилось — и не только в сельской местности, где рост экономических возможностей сопровождался бурным естественным приростом населения, закладкой новых садов, виноградников и деревень, конечно.

Венецианские и генуэзские крепости, обнесенные неприступными стенами, взметнувшими на головокружительную высоту свои украшенные гордыми гербами консулов башни, сулили безопасность и покой посреди неведомого мира, чуждого и опасного с точки зрения многочисленных итальянских переселенцев. Влекли же их сюда не только свободные земли в окрестностях городов, не только цветущая природа и тучные почвы, но и то «экономическое чудо», что испытал Восточный Крым на исходе раннего средневековья. Постройка в Крыму дома-конторы со складом считалась в банках и торговых кланах Венеции весьма выгодным и дальновидным помещением капитала2. Границы первых факторий давно скрылись под жилыми кварталами; теперь оказались тесными и крепостные стены, возникали форштадты, там, за городской чертой, уже возводили храмы — так было в Солдайе, Кафе. Кстати, последнюю за многонаселенность и бурную городскую жизнь уже в XIII в. называли Таврическим Константинополем. Такое увеличение массы христианского населения не могло не сказаться и на церковной жизни: Солдайя и Боспор из обычных епархий становятся митрополиями, непосредственно подчиненными лишь патриарху.

Первый удар по цветущим городам юго-востока нанесли в 1223 г. татары, и пришелся он на Солдайю. Затем волна пришельцев отхлынула, и город оправился от нашествия. Но кочевникам пришлась по вкусу богатая добыча в крымских городах, и удары стали повторяться — в 1238, 1242, затем в 1249 г. (Васильевский В., III, CXXVI). В конечном счете горожане Солдайи признали свою зависимость, татары обложили город данью и посадили в нем наместника хана. Затем участь эта постигла и остальные итальянские крепости Крыма. Тем не менее, несмотря на немалые поборы в пользу пришельцев, население городов не спешило мигрировать назад, на свою историческую родину. Дело в том, что прибыль от торговли и местных промыслов оставалась весьма значительной и после уплаты дани ордынцам. Золотая же Орда стала своеобразной защитой мирным итальянским купцам и ремесленникам — выгода здесь была обоюдной. Звучит это, конечно, несколько парадоксально, и автор опасается даже, не обвинили бы его в апологетизме ранних татарских захватов в Крыму. Поэтому обратимся к работе полуторавековой давности, создателя которой трудно упрекнуть в какой-либо предвзятости по отношению к крымским татарам или в конъюнктурных соображениях, ставших актуальными не столь давно.

«Подведомственные Кафе поселения, окруженные кочевыми и земледельческими народами, доставляли хлеб, кожи и другие предметы сельской промышленности. Окрестность Кафы и прочие места Крыма в изобилии доставляли соль, за которой приезжали русские и польские купцы. К Кафе приставали корабли из Перы и Константинополя с мануфактурными произведениями Запада, а суда Таны — с соленой рыбой, драгоценными каменьями, шелком и благовониями Леванта и Индии. Из Польши и России по Днепру и Днестру привозились пшеница, железо, пенька, лен; русские купцы караванами через Киев, Тамань и Перекоп привозили меха. Кавказ и татары доставляли невольников и невольниц, за которыми с дозволения императора Михаила Палеолога раз в год приходили суда египетского султана. Гераклея, Синоп, Трапезунд, Кутаис в Мингрелии, Тифлис и Кубетша в Дагестане, Константинополь были в постоянных торговых сношениях и производили деятельный торговый обмен с Кафой... куда приходили караваны с товарами через Астрахань даже из Центральной Азии, Китая и Индии.

Сукна разного рода, в особенности пурпурового и красного цвета, пояса, ожерелья, кольца и другие женские украшения, леопардовые кожи, меха, шелковые и шерстяные материи, разные изделия из железа и меди, предметы роскоши шли в Азию взамен жемчуга, алмазов, пряностей, фарфора, опиума, шафрана, сандалового дерева, корицы, мирры, ладана и слоновой кости. Считавшаяся в то время лучшей пшеница отправлялась в Константинополь, соль и вино — в Польшу, Россию или на Кавказ. В Трапезунде, Искурии, Тебризе, Персии были генуэзские консульства, стоявшие в зависимости от Кафы; она же заведовала крымскими колониями, Таманью, Копою (на реке Кубани), Кутаисом, Кубетшою, Таною и другими поселениями» (Мурзакевич Н., 1837, 30, 34—38).

Но генуэзские города были не только импортерами и реэкспортерами западных и восточных товаров, они и сами использовали массу продуктов. Так, в Кафе до1/5 западноевропейского импорта потреблялось самими горожанами, расходилось среди ремесленников. Здесь шили одежду, ковали железо, изготавливали ювелирные изделия, кроили седла и сапоги. Еще2/5 импорта расходилось в Крыму и ближайших областях. И лишь1/5 шла дальше, в Азию, Восточную Европу, в том же виде, как сгружалась в кафинском порту (Еманов А.Г., 1986, 6).

Со второй половины XIV в. дальние связи Кафы постепенно сокращаются, заменяясь региональными. Босфор теряет свое значение как канал для западного импорта; все больше товара идет через страны Центральной и Юго-Восточной Европы, через порты Западного Причерноморья, через Польшу и Россию. Импорт из Восточного Средиземноморья поступает через Малую Азию и порты Южного Причерноморья, азиатские товары перегружают на суда в гаванях Анатолии и Кавказа. Расширение географии торговых связей имело и субъективные причины, а именно рост крымского купечества. Пестрота этого сословия возрастает еще более — в Кафе натурализуются выходцы из Польши, Молдавии, Галицкой Руси, Венгрии, Валахии, Малой Азии и Кавказа.

Итальянская торговая система Кафы и Солдайи, основанная на централизации и монополии, увядает, подверженная жестокой конкуренции неофитов из сухопутных стран. Масштабы торговых операций итальянских купцов уменьшаются (особенно в зарубежных направлениях) по причине роста внутрирегионального обмена товаров, внутричерноморского сотрудничества. Многие из них переключаются на более перспективный рынок продукции собственного аграрного хозяйства, садоводства, промыслов и разработки природных богатств Крыма и всего Черноморья. Постепенно торговая роль Кафы если не падает, то нивелируется в сравнении с другими портовыми городами, ранее от нее зависимыми.

Генуэзские колонии, процветавшие при татарах, погибли не от этого мирного соседства. Они пали лишь в 1475 г., когда на берег вышли турецкие янычары и, поддержанные корабельной артиллерией, взяли крепости одну за другой, учинив в них страшную резню. Так, когда часть горожан Солдайи укрылась в церкви, османы сожгли ее вместе с людьми, говорит старинный автор Мартин Броневский. И археологические раскопки 1928 г. подтвердили истинность древнего предания — в руинах храма была обнаружена масса обгорелых человеческих скелетов (Секиринский С.А., 1957, 39).

Однако значительной части генуэзцев удалось спастись. Главы старых кафинских и солдайских родов, не дожидаясь падения крепостных стен, «со своими семействами и своим имуществом взобрались на горы» (Тизенгаузен В., 1889, 26) еще в годы первых татарских походов, т. е. в начале XIII в. И с тех пор жили там, уже полтора века занимаясь виноградарством и садоводством. Турки их не тронули, как и многих керченцев и феодосийцев итальянского происхождения, которые остались жить в старых кварталах.

В дальнейшем, когда утихли военные действия, эти католики даже поддерживали связь со своими родственниками в Генуе. Поразительно, но связи эти сохранились вплоть до XX в.! Католическое меньшинство не слилось с основной массой населения, хоть и сильно ассимилировалось. Язык свой по большей части они забыли, но сохранили старые общины, члены которых по-прежнему называли себя «женовезе», т. е. генуэзцы. Но, подчеркиваем, не все они говорили по-татарски, и в прошлом веке в некоторых семьях портовых городов был в ходу итальянский язык (Суперанская А.В., 1985, 43).

Но вернемся в средневековье. При турках главенствующее место в торговом мире Крыма снова занимают венецианцы. Османы позволили им торговое мореходство, установив дань в виде пошлин размером в 10 тыс. дукатов ежегодно (Уляницкий В., 1883, 9). Более того, Венеция пользовалась монопольным правом коммерческого мореплавания на Черном море, почти полностью оказавшегося под властью Турции, еще не имевшей своего торгового флота. Венецианцы вели и сухопутную торговлю в Кафе и Азове с Московским княжеством — также по привилегии, выданной им турками.

Упадок венецианской торговли на Черном море начался лишь с середины XVI в., но не из-за турок или татар, а по весьма далеким от крымских дел причинам. Была открыта Америка, установились прочные торговые связи Европы с Индией, все жестче становилась конкуренция новых великих торговых держав — Франции, Англии, затем Нидерландов, что значительно ослабило экономическую мощь Венеции. Именно в эту эпоху ее место в торговых связях Турции занимает на несколько веков Франция, заключившая еще в 1535 г. первой из европейских держав договор о дружбе с Османской империей.

Перемены, происшедшие при этом в положении итальянских жителей Крыма, были характерны крайней замедленностью, постепенностью. Именно это позволило генуэзцам и итальянцам безболезненно перейти к новым формам хозяйственной и торговой деятельности, которая, как было показано выше, еще сотни лет давала хлеб насущный крымским итальянцам, содействовала их органичному вхождению в состав основного, татарского населения полуострова.

Примечания

1. Очевидно, немалую роль в этом сдвиге сыграло географическое положение Судака — он был ближе к Керченскому проливу, Перекопу и Азовскому морю с его портами вывоза, чем Херсонес. Тогдашнее население города (до 15 тыс. жителей) позволяло отнести его к крупным городским центрам даже в европейском масштабе. Это был и военный форпост венецианцев — лишь гарнизон города насчитывал 1 тыс. солдат и офицеров (Якобсон А.Л., 1964, 79).

2. Между прочим, в Солдайе имел дом Матео Поло, крупный купец, родной дядя великого путешественника Марко Поло.


 
 
Яндекс.Метрика © 2024 «Крымовед — путеводитель по Крыму». Главная О проекте Карта сайта Обратная связь