В.Г. Зарубин. «Дело» фельетониста А.А. Ярошко

С началом войны немецкое население Крыма, в значительном количестве ранее поддерживающее постоянную связь с Германией и сохраняющее германское подданство, попало в сложное положение. Многие немецкие колонисты были охвачены антироссийскими настроениями, кто-то стремился переправить свои капиталы в Германию, кто-то — уехать из России, некоторые или шпионили сами, или помогали засылаемым агентам. Разумеется, часть крымских немцев отождествляла себя с приютившей их некогда Россией и вела себя так, как и следует вести лояльным гражданам воюющей страны. Так, крымские немцы пожертвовали для больных и раненых российских воинов 12 тысяч рублей¹. Но шовинистическая кампания в русской печати, переросшая в репрессии проживающих в России немцев, ударила по многим, не обязательно враждебно настроенным, немецким семьям.

Согласно законам от 2 февраля и 13 декабря 1915 года (ст. ст.)², началась ликвидация немецкого землевладения и землепользования. Колонисты стали распродавать землю по низким ценам. К февралю 1917-го ими была продана 63 081 десятина³. Иные участки крестьяне захватывали самовольно. В июле — августе 1914 года по императорскому указу развернулась высылка немцев и австрийцев в заволжские губернии. Высылались германские подданные, затем мужчины призывного возраста (от 18 до 45 лет). Некоторые наиболее состоятельные поселенцы, связанные коммерческими интересами с лицами иных национальностей, например с банкирским домом братьев Крым, надеялись избежать неприятностей. Однако власти, поддерживаемые радикально настроенными местными жителями, требовавшими высылки с полуострова всех немцев, были настроены жёстко. Не помогло и заступничество влиятельного С.С. Крыма. За немцами, оставшимися в Крыму, был установлен постоянный полицейский, жандармский и даже церковный надзор. Подобные действия властей не могли не вызвать соответствующей реакции колонистов, получивших ранее от государства значительные привилегии, сказаться на развитии сельского хозяйства, поскольку в подавляющем большинстве немцы использовали прогрессивные методы земледелия и животноводства⁴.

Отрицательное воздействие политики в отношении колонистов на экономику губернии было очевидным, но критика её не дозволялась и тут же пресекалась. Так, досталось автору либерального «Крымского вестника» А.А. Ярошко, который подписывался «Ал. Ярко» и «Точка». 26 мая 1916 года он публикует фельетон о положении в сельском хозяйстве, констатируя: «Особенно удручающую картину представляли собою в мае эти громадные нивы, покрытые бурьяном в Перекопском уезде, где преобладает немецкое население <...>. Поражает ничтожное количество скота, пасущегося на этих пустырях», поскольку основное количество скота немцы уже распродали. При этом местная полиция вдруг под подписку запрещает колонистам проводить сев, последние, заподозрив неладное, тут же начинают избавляться от своего имущества, а затем, прозрев, [полиция] потребовала оный сев немедленно начать. «Получилось нечто, совершенно уже опереточное. То — не смей сеять никоим образом, под угрозой наказания, то вдруг обязательно сей, во что бы то ни стало, опять-таки под угрозой наказания...» — иронизирует журналист. На следующий день неугомонный Ярошко вновь издевается над власть предержащими. На сей раз его ирония касается исполнения губернатором рекомендации принца А.П. Ольденбургского выделять местным властям по всей России свободные и пустующие земли населению под огороды за минимальную плату: «Да, действительно, как это всё своевременно <...>. Во второй половине мая начинают высаживать огороды в окрестностях Петрограда <...>. Позабыли только, что климат у нас немного другой, лежим мы чуть южнее <...>. Вёрст этак тысячонки на две...»

Таврический губернатор, свиты Его Величества генерал-майор Н.А. Княжевич жалуется на фельетониста главноначальствующему Одесского военного округа и генерал-губернатору, генералу от инфантерии М.И. Эбелову, настаивая на выселении его из губернии, поскольку «дальнейшее оставление Ярошко в пределах вверенной мне губернии в настоящее время войны я считаю крайне вредным и даже опасным, ибо такая деятельность Ярошко равносильна государственной измене (! — Авт.)». Эбелов требует автора фельетонов арестовать и заключить в тюрьму для высылки в отдалённую местность. После длительных розысков 24 июня ничего не подозревающего журналиста арестовали в Киеве, посадили, а затем разрешили выехать за свой счёт в избранную им для жительства местность под надзор полиции. Таковой он избрал Орёл.

Любопытно, что ещё 6 февраля 1916 года губернатор Княжевич обратился в Главное управление Генерального штаба с просьбой направить в Таврическую губернию 21 тысячу военнопленных для участия в сельскохозяйственных работах, так как в связи с мобилизацией в армию значительного числа работников-мужчин «огромадная посевная площадь, особенно частновладельческих земель, остаётся не обсеменённой, и населению может угрожать голод».

А что же случилось с Ярошко? Уже после свержения самодержавия, 6 марта 1917 года, всё тот же Эбелов, «в виду новых обстоятельств», признал необходимым отменить постановление о его высылке и 10 марта разрешает проживание ему на территории Одесского военного округа. Ярошко из Орла жаловался таврическому губернскому комиссару Временного правительства Я.Т. Харченко на действия губернатора, желая привлечь «ныне увядшего великолепного князя Тавриды» к ответственности за беззаконие, но чём завершилось сие дело, нам установить не удалось⁵.

Примечания

1. Кащенко С.Г. Немецкое население Крыма в годы первой мировой войны // Проблемы истории Крыма: тез. докл. науч. конф. (23—28 сент.). Симферополь, 1991. Вып. 2. С. 31.

2. Лаптев Ю.Н. К вопросу о положении немцев Крыма в годы первой мировой войны // Бахчисарайский историко-археологический сборник. Симферополь, 1997. Вып. I. С. 429, 433.

3. Кащенко С.Г. Положение немецкого населения в Крыму в годы первой мировой войны // Известия Крымского республиканского краеведческого музея. 1994, № 7. С. 60; Лаптев Ю.Н. К вопросу о положении немцев Крыма... С. 432—434.

4. 11 марта 1917 г. Временное правительство издало постановление о приостановке исполнения законов о землевладении и землепользовании австрийских, венгерских и германских выходцев. Высланные иностранно-подданные граждане могли возвращаться в Крым.

5. ГАРК. Ф. Р-1694. Оп. 2. Д. 24. Л. 1—1 об., 4, 5, 6, 7, 8, 11, 26—27, 28,30, 43, 46, 48, 49; Зарубин В. Как власти с журналистами обращались // Таврические ведомости (Симферополь). 1992, № 51.